Андрей принял решение, но ему не нравилась излишняя торжественность, с которой обставил всю эту церемонию Мастер. Ломая игру «Серого», Лунев обошелся без речей, лишь коротко кивнул и тут же перешел к старым-новым делам:
– Если вам ясно, Мастер, что Агрессор был марионеткой какого-то предателя из вашего стана, что вы намерены предпринять?
– Поймать предателя. – Мастер, похоже, не расстроился из-за того, что Андрей перескочил момент пафосного посвящения в помощники «серых». – Теперь это задача номер один. Он срывает игру. Это может привести к умножению и расширению разломов.
– И тогда мир станет одной большой аномальной зоной?
– Да, Андрей Лунев. Мы намерены отыскать предателя как можно скорее. Ты можешь поучаствовать в этой партии. Готов?
– Всегда готов. – Андрей посмотрел на Каспера: – Что скажешь? Ты в игре?
– По-моему, звали только тебя. – Каспер пожал плечами. – Я тут при чем?
– Мне нужна команда. Пока ее нет, игры не будет.
– Зато у тебя от предыдущей партии наверняка остался пакаль.
– Даже два. И что?
– Как это что! Два пакаля – неплохой капитал и подспорье в новой игре.
– Не имей сто рублей. Лучше б у меня были еще два бойца.
– Я-то согласен, но… – Каспер уставился на Мастера Игры.
– Капитан команды волен подыскивать игроков самостоятельно, – сказал Мастер. – Мы помогаем, если нет времени на поиски или требуется проверенный боец.
– Требуется, – сказал Андрей. – И подсказка, с чего начать вашу новую игру, тоже требуется.
– Хорошо. – Мастер сделал шаг назад и провел рукой над обломком фюзеляжа.
На сером фоне вдруг появились короткие строки:
Белый тигр крадется по мертвым землям…
Бескрылая птица скользит по черному льду…
Кровь земли брызжет на зеркало неба…
И останавливает время август…
Выглядели строки как обычный трафарет на крыле самолета, и этот нюанс почему-то вызвал у Андрея особый интерес. Хотя, скорее всего, дело было не в способе начертания подсказки. Мастер заставил Андрея и Каспера сосредоточиться на изучении текста, чтобы они не заметили, как «Серый» исчезнет.
– Белый тигр… мертвые земли… – Каспер озадаченно почесал в затылке. – Ничего не понял. Гребенщиковщина какая-то. В странных стихах я так же слаб, как в строении мироздания.
– Получается, ты