Простой народ, как всегда, побурчал, поспорил, немного повозмущался, но сопротивления войскам московского диктатора не оказал. Жизнь продолжалась, люди работали и отдыхали, рожали детей, хоронили стариков, и поначалу в Сестрорецке и прилегающих к нему территориях ничего не изменилось. Однако московская власть, оглядевшись и закрепившись на новом месте, переждала зиму и начала устанавливать свои порядки. Среди граждан провели политинформацию и объяснили, что Москва уже больше десяти лет находится в окружении орд дикарей-каннибалов и ведёт войну во имя всего разумного, доброго и светлого. Раз так, то и Сестрорецк переводится на военное положение. Выдаваемые на руки рабочим и их семьям продовольственные пайки урезались на сорок процентов, а жители бывшей СРР должны были незамедлительно готовиться к тому, чтобы сформировать боевые дружины ополченцев и отправляться на фронт.
Что было дальше, мне виделось вполне ясно. Граждане новообразованного Прибалтийского района воевать не хотели. Многие рванули на ПМЖ к своим соседям, питерским поисковикам и военным в Гатчину, кто-то ушёл партизанить в леса, а бывшие лидеры коммунистической рабочей республики вместе с семьями погрузились на самую быструю парусную шхуну и направились ещё дальше, в Калининград. Видя такое дело, командиры столичного спецвойска стали местных граждан ловить. В каждом посёлке и городке брались заложники, а в погоню за беглыми лидерами был послан полковник Закая. Так бы их и изничтожили без всякой жалости и перетопили в студёных весенних водах Балтийского моря, но они успели выкрикнуть по радио мольбу о помощи – и вот мы здесь. Как итог: пароход разбит, часть беглецов будет жить, а полковник Закая считает нас калининградцами, которые пришли на помощь беглецам и помешали ему выполнить приказ.
В свете того, как произошла наша первая встреча с местными жителями и войсками Москвы, возникает закономерный вопрос: как мне и отряду поступить дальше? Пока это не совсем понятно. Есть несколько вариантов развития событий, и, чтобы выбрать наилучший, нам необходима более полная информация о том, что же сейчас происходит на берегу. Послушали одну сторону, а теперь придётся выслушать другую.
– Задолбал ты, полковник! – Невозмутимый Крепыш слушал выкрики московского офицера долго, но и он устал. – Захлопни пасть и жди решения своей судьбы!
– Да я… – попытался ответить ему полковник, но короткий и резкий удар прикладом автомата по печени заставил его согнуться пополам.
Крепыш повернулся ко мне и виновато сказал:
– Мечник, ну, честное слово, достал уже, гав-гав, гав-гав. Как собака какая-то…
– Нормально, – ответил я.
– Что с ним делать?
– Покарауль пока, а как фрегат всех людей из воды выловит и вернётся, тогда и решим.
– Есть.
Я