Под окнами «Бельведера» проходила шумная манифестация, в которой участвовали как местные финны, так и прибывшие из Петербурга русские. «В общем, настроение приподнятое, хотя и мирное», – сообщал репортер. Кстати, царские власти постарались, чтобы события в Выборге не взбудоражили столицу: для ограничения распространения информации для «широкой публики» не допускалось телефонное сообщение Петербурга с Выборгом.
Жаркие прения депутатов не утихали, и точку в них поставило поступившее внезапно сообщение от выборгского губернатора. Он передавал, что, по предписанию из Гельсингфорса, в случае, если собрание не разойдется, Выборг могут объявить на военном положении с передачей командования коменданту русской крепости. «Вы не допустите, – сказал губернатор, – такого оскорбления Финляндии». Таким образом, времени на диспуты больше не оставалось, и подавляющим большинством решили вторую часть выборгского воззвания, содержащую призыв к неплатежу налогов и к отказу дать рекрутов, принять без прений.
В итоге принятое воззвание призывало выразить протест против действий правительства, прекратив выплату налогов и податей, саботируя призыв в армию, используя другие виды пассивного сопротивления. «Граждане! Стойте крепко за попранные права народного представительства, стойте за Государственную думу! – говорилось в нем. – До созыва народного представительства не давайте ни копейки в казну, ни одного солдата в армию!»
Подписи поставили 180 депутатов, чуть позже к ним присоединился ушедший в гостиницу Муромцев, а затем, уже в Петербурге, еще 52 члена Думы из числа отсутствовавших в Выборге. Таким образом, половина бывших законодателей призвали население страны к открытому неповиновению властям.
На следующий день, 11 июля, часть бунтарей-думцев (около 50 человек) возвращалась из Выборга в Петербург. На выборгском вокзале местное население устроило торжественные проводы «борцам за свободу». Тем не менее депутаты ехали в столицу с тяжелыми предчувствиями. Ожидали, что их арестуют или на границе, или на Финляндском вокзале. Поэтому сами депутаты в большинстве своем не имели при себе ни одного экземпляра Выборгского воззвания. Даже письма к родным и знакомым они передали в поезде иностранным корреспондентам с просьбой опустить их по приезде в Петербург в почтовый ящик.
Большинство депутатов кадетской фракции ехали вторым классом, трудовиков – третьим. По пути следования все происходило спокойно. Только в Куоккале (ныне – Репино),