Я никогда не был сталинистом. Просто несколько раз играя его в кино, встречался с людьми, которые Сталина близко знали, изучал много закрытых документов и понял для себя, что Иосиф Виссарионович вовсе не был таким демоном, каким его принято изображать.
Он был очень умным человеком. Модно писать о том, что он не предусмотрел начало войны с Гитлером. А я уверен, что он прекрасно знал о том, что война будет. Просто не мог допустить провокации. Для этого и не стягивал войска к границе. Да и что бы это дало? Сталин же отдавал себе отчет, что в военном отношении немцам на тот момент не было равных.
Сталин этого позволить не мог. Я играл его в фильме, который как раз рассказывал о жизни СССР до июня 41 года. (Речь идет о фильме Евгения Матвеева «Победа», вышедшем на экраны в 1985 году. – И. О.) Советского посла в Германии играл покойный Владислав Стржельчик. Он говорил Сталину, что война с немцем неизбежна, об этом свидетельствуют и донесения Зорге, и действия самих немцев возле границы. Но Сталин не соглашался. А потом вдруг произносил: «Вы думаете один такой умный? В это просто нельзя верить СЕЙЧАС». Этот кадр из фильма вырезали. А я запомнил.
Зато потом, когда немцев подпустили к Москве, Сталин вызвал сибиряков. И когда вдарили морозы и немцы погибали от холода, наши солдаты у них на глазах обтирались снегом и сводили их с ума.
Такое время было. Мой отец работал в тбилисской консерватории. Когда директора арестовали, отец исполнял его обязанности. После того как начальника освободили из заключения, папа выразил ему свое сочувствие. А директор ответил: «Нет, они все правильно сделали, это я дураком оказался».
Его посадили за то, что он в компании рассказал политический анекдот. Да, это страшно, когда сажают за анекдоты.
Но ведь таковы были реалии тогдашней жизни, и он об этом знал. Но все равно болтал. Поэтому и винил только себя, а не Сталина.
Наш фильм снимали на подмосковной даче Сталина.
Любопытно, что в то же время там снимались фильмы, в которых представали Дзержинский, Горький, Молотов. Во время перерыва мы все шли в буфет что-то покушать. Все стояли в очереди.
Как только появлялся я, раздавался крик буфетчицы: «Пропустите товарища Сталина!» И меня обслуживали вне очереди. Мне неудобно было – я постою, говорю. «Ничего-ничего, товарищ Сталин. Что вы хотите? Гречиху? Гречиху товарищу Сталину!»
А как-то ехали на машине, я уже был в гриме. В Кунцево нас остановил милиционер. Увидев меня, он закричал и чуть с ума не сошел, так испугался.
Вообще была комедия! Ко мне обращались бывшие военные, которые снимались в массовых сценах. Они строевым шагом подходили и делали доклад: «Мы, товарищ Сталин, врагов били и ваши приказания исполняли!» Мне даже неудобно было.
Матвеев, кстати, в своем фильме не снялся. Он должен был играть генерала, который докладывал Сталину о том, что его сын Яков взят в плен. И не смог отсняться! Начинал плакать. Подойдет ко мне, начинает говорить, а у самого слезы. «Стоп!» – сам себе командует. Так и выбросили эту сцену из сценария.
Много