1812. Фатальный марш на Москву. Адам Замойский. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Адам Замойский
Издательство:
Серия:
Жанр произведения: История
Год издания: 2004
isbn: 978-5-699-59881-6
Скачать книгу
состоял в сосредоточении всего самого нужного и полезного для развития цивилизации в сердце империи, а раз так – не оставлять же все это одним лишь живущим в уделенных провинциях. «Французской империи предстоит стать метрополией высшей суверенной власти, – заявил Наполеон как-то одному из друзей. – Я хочу заставить всех королей Европы построить по большому дворцу для себя в Париже. Когда будут короновать императора французов, сии короли съедутся в Париж и украсят церемонию своим присутствием, приветствиями и изъявлениями покорности». И дело тут не в некоем лозунге Франция «über alles»[3]. «Европейскому обществу необходимо возрождение, – утверждал Наполеон в одном разговоре в 1805 г. – Нужна сверхмощная держава, которая господствовала бы над прочими странами, имела достаточно авторитета для того, чтобы заставить их жить в гармонии друг с другом, и наилучшим образом для этого подходит Франция». Он, как многие тираны, был утопистом в своих честолюбивых замыслах. «Нам нужны европейская судебная система, европейский апелляционный суд, единая валюта, общие для всех системы мер и весов, одинаковые законы, – как-то сказал Наполеон Жозефу Фуше. – Я должен превратить народы Европы в один народ и сделать Париж столицей мира»{13}.

      Притязания Франции на мантию имперского Рима как будто бы обрели основания в 1810 г., когда Наполеон женился на Марии-Луизе, дочери кайзера Священной Римской империи, Франца II[4]. Тесть государя Франции, являвшийся и императором Австрии под именем Франца I, выказывал согласие в отношении перераспределения власти. Когда же Наполеон произвел на свет наследника, Франц даровал младенцу титул короля Рима, каковой традиционно присваивался сыну императора Священной Римской империи.

      Положение Франции на континенте сделалось тогда беспрецедентно сильным. Ее политическая культура и новая система были приняты на значительных пространствах тут и там в Европе. Но для среднего француза данный момент представлял куда меньше интереса, чем плюсы, полученные им на протяжении десятилетия на домашнем фронте. Все лучшие завоевания революции сохранились, но к ним добавились гарантии порядка, процветания и стабильности, а общая amnesia (амнезия) если уж не амнистия позволила людям, разделенным революционной борьбой, оставить позади самые неприятные аспекты прошлого. Степень выживаемости этого нового порядка зависела не только от умения Наполеона защищать его вооруженной рукой, но и от способности императора обеспечить дальнейшее течение процесса за счет предотвращения реставрации Бурбонов. Возвращение Бурбонов означало бы не только восстановление «старого режима», но и создание условий для сведения счетов.

      В этом смысле появление на свет короля Рима являлось важнейшим моментом. Многие из подданных Наполеона ожидали, что их государь, недавно преодолевший сорокалетний рубеж, отныне будет проводить больше времени в кругу семьи, чем в армии, что на смену Наполеону Великому однажды придет


<p>3</p>

«Франция превыше всего» – аллюзия с гимном немецких националистов постнаполеоновской эпохи Deutschland über alles, т. е. «Германия превыше всего». – Прим. пер.

<p>13</p>

Herold, 245, 243; Fouché, II/114.

<p>4</p>

последний утратил этот титул еще в 1806 г., после создания Рейнского Союза – конфедерации германских государств под протекторатом Наполеона. – Прим. ред.