А то, что говорили, будто это тот тигр, который за три дня перед этим рыбака покусал да поцарапал, – неправда: тот тигр другой. Мой здоровый был, а тот небольшой. Да и пострадал рыбак по своей глупости. Шёл по ручью и личинок на рыбалку собирал. Ветер сильный был. И тут как будто громыхает неподалёку что-то. Ну, громыхает и громыхает: как шёл, так и шёл – прямо на тигра, который только что оленя задавил и рычал-громыхал, предупреждая идущего человека. Атаковал, когда человек уже слишком близко подошёл к добыче его. Кто виноват? Вот так-то.
Был тигр хозяином тайги – им и останется. А человек – гость. Только каждый раз забывает про это. Но на тигра я не обижаюсь, нет. Хотя вот руку мне покалечил. А ведь мог и вовсе убить.
Без чёрной дюжины полосок
Дарю вам каскадёрский трюк. Все эти огненные страсти в боевиках и триллерах с разбиванием автомобилей – это ерунда. Наигранное, ненастоящее. В жизни такого не бывает, и зритель это чувствует, как бы ни старались трюкачи.
А вот со мною случай был – это да.
Никакие режиссёры до такого не додумаются. Потому как – случай, а случай, говорят, – муж судьбы. А судьба – это два слова: суд и бог. Судит бог, значит.
Ехал как-то раз на мотоцикле по лесной дороге. На охоту. Вдруг через дорогу перескакивает кабан, за ним второй, третий. Целый табун. Я, как только увидел первого кабана, автоматически, сразу затормозил, повалил мотоцикл на бок, смахнул со спины карабин и – уже лежу наготове. Как в тире. Знаю: ещё кабаны выбегут – всегда отстающие бывают. И тут, вместо кабана, выскакивает тигр, перепрыгивает через меня с мотоциклом, и… был таков.
Долго я лежал на дороге, как в тире, приготовившись к стрельбе. Перед глазами вновь и вновь прокручивалось увиденное. Как при замедленной съёмке: небо закрывает туча не туча, а тигриный силуэт. Силуэт вырастает до огромных размеров, заслоняет солнце, на нём до мельчайших подробностей вырисовываются на белом брюхе поперечные узкие чёрные полоски – одна, две, три… тринадцать. Вытянутые вперёд лапы продавливают синеву, подрагивают от сопротивления воздуха блестящие усы, змеёй извивается полосатый хвост… А от моего подбородка уходит вдаль лесная дорога куда-то выше и выше…
И вовсе не дорога это, а сначала неясные, но потом всё более громкие и громкие слова, соединяющиеся в предложения, в звонкие до небесной сини строки:
Ответь мне, птица: для чего имеешь крылья?
Для высоты иль просто пропитанья?
А может, как и я, ты ищешь счастье?
Поэтому ты каждый день в полёте
и всё стремишься заглянуть за солнце,
надеясь увидать, хоть ненадолго,
какое же оно такое счастье?..
И я, как ты, хотя и не летаю,
но всё равно стремлюсь достигнуть солнца
и посмотреть за ним —
а больше негде скрываться счастью в этом мире света.
Ведь я везде искал —
и на планете нет счастья моего,
и