– Да, – соврал я.
– Понятно… удачи тебе, Ник. Мне надо идти.
Она вышла из-за стола, у меня что-то сжалось в груди:
– Оля?
Она посмотрела на меня, ожидая продолжения.
– Давай залезем на какую-нибудь крышу? Возьмем бутылку шампанского, два бокала… Будем смотреть, как, кружа, падает снег, и совсем-совсем ни о чем не будем думать?
– Холодно же. И потом, у тебя не получится совсем ни о чем не думать, я знаю. Я помню, каким ты был, а ты совсем не изменился, Ник. Прости… Мне пора.
Она ушла, а я остался с половиной стакана апельсинового сока и с разворошенными углями погасшего прошлого…
Когда я пришел забирать заказанную компьютерную технику, я понял, что в руках это мне все не унести и придется заказывать такси. Но тут мне в голову пришла идея – я достал свой мобильный:
– Ну? – встретил меня уже традиционным приветствием Станислав Валентинович.
– Я тут за покупками ездил, вот понял, что в руках мне все не утащить…
– Такси закажи.
Я молчал, думая, что он сейчас повесит трубку, но после какого-то молчания и с его стороны трубка внезапно заговорила:
– Где ты сейчас?
Я назвал адрес кафе.
– Жди, через полчаса буду.
На этом разговор завершился, и я отправился выпить еще один стакан витаминов, в этот раз вперемешку с водкой.
Ровно через полчаса я увидел джип Станислава Валентиновича, паркующийся прямо на тротуаре у входа в кафе. Над дверью прозвенел колокольчик, и Станислав Валентинович подошел к моему столику:
– Поехали? – спросил он очень сухо.
– Да, сейчас, только счет оплачу.
Я расплатился, мы с ним вернулись в компьютерный магазин, погрузили мои покупки в багажник его машины, и он отвез меня до дома. Все это он сделал, не сказав ни слова, пока мы ехали, я слушал уже знакомого мне певца, который очень некстати пел о расставании – пел тихо, полушепотом, пел от лица покойника, пел о том, что он навсегда будет с любимой, пел о том, чтобы она помнила…
Не сказав ни слова, Станислав Валентинович помог занести мои покупки и все так же молча уехал. Почему он согласился помочь, для меня так и осталось загадкой.
26.11
Вторник
Егор сидел в своем кабинете и читал заявление какой-то старухи, которая «просит принять меры». Дочитав, он положил его в папочку к почти идентичным собратьям. В этой папочке были свежеполученные заявления, у которых еще не истек срок исполнения и которые еще требуют внимания. По истечению срока, спустя неделю-две, если «просящий» вновь не объявлялся – заявления шли на помойку. Если же «просящий» повторял свою жалобу, Егор ему отписывал, что «с их стороны делается все возможное», или «нет основания для», или же что «жалоба будет рассмотрена в порядке очереди», после чего, по обыкновению, дело опять же шло в мусорку. Если же «просящий» оказывался очень настырным, то принимались реальные меры. Какие – Егор не знал, но, представляя,