– Зачем?
– Чтобы у тебя не было ребенка, вот зачем. Это новое средство. Обещай мне, что будешь его принимать.
– А почему мы не можем пожениться и иметь ребенка?
– Потому что ты еще маленькая, котенок. Вот если будешь хорошо себя вести, кончишь школу, сдашь все экзамены, тогда посмотрим.
После этого они уже больше не катались по реке и не бродили под деревьями. Почти каждый день на протяжении всего того жаркого лета, за исключением только выходных, с трех и до пяти часов, испуганная и застенчивая Лили встречалась с Аластером в гостинице. Когда возвратилась мадам Сардо, Лили сказала ей, что, поскольку сейчас так жарко, она после обеда берет корзинку с вышиванием и уходит с ней в парк. Ночные рубашки мадам были расшиты просто изумительно. С другой стороны, ребенок действительно выглядит бледным как смерть. Что ж, возможно, парк – не такая уж плохая идея. Но при условии, что она будет приходить вовремя, чтобы успевать приготовить ужин.
В начале сентября, когда солнце уже окрасило стену дома на противоположной стороне двора, Лили опять стошнило. Ее тошнило уже пятое утро подряд. Вся в панике, она забралась обратно в постель. Она никогда не слышала о гинекологии, но хорошо знала, что означает рвота по утрам. Вставать ей не хотелось: она была измучена, чувствовала себя разбитой, а о том, чтобы приняться сейчас за вышивание, не могло быть и речи. Наконец она услышала голос зовущей ее мадам Сардо: «Лили! Лили! И куда только подевался этот ребенок? Почему до сих пор нет кофе? Ах вот как! Семь часов, а мы все еще в кровати!» Но девочка выглядела совсем больной, она почти не могла поднять голову от подушки, под глазами у нее пролегли темные круги, становившиеся все чернее и чернее. Может быть, стоит вызвать врача? Хотя, конечно, придется платить ему за визит. Лучше уж пусть она денек полежит в постели, может быть, и поправится. Нет смысла платить врачу, если окажется, что у нее ничего серьезного.
Но приступы тошноты прошли, и к середине дня Лили уже не чувствовала себя больной. Теперь она только паниковала. Попринимав три дня таблетки, которые дал ей Аластер, она перестала это делать, потому что от них ей делалось нехорошо. Ему она ничего об этом не сказала: боялась, что он станет сердиться.
Нет, ей необходимо встать с постели. Аластер будет ждать ее в кафе. По счастью, сегодня был один из тех дней, когда после обеда мадам Сардо отправлялась играть в бридж.
Когда Лили призналась в своих опасениях Аластеру, его обычно добродушное лицо приняло вдруг жесткое выражение и он стал совсем не похож на Лесли Говарда.
– Так я и знал! Все вы, глупые сучки, одинаковы!.. А ты уверена?
– Я не была у врача, но всю эту неделю меня тошнит.
– Ну, ты сама виновата. Мне ты ничего не пришьешь. Где я живу, ты не знаешь, вместе нас никто не видел. Может быть, ты уже с половиной Парижа успела переспать, откуда я знаю?.. Господи, не реви только! – Он замолчал, раздумывая.