– Я тебе сразу об этом и говорил – по головке не погладит. Я, между прочим, честно предупредил, – равнодушно ответил Дуся и, закатив глаза, страстно завыл: – «Не обижайте любимых упре-е-екамии-и-и…»
Толик дымился от злости, но уверенно гнал по названному адресу – на Кольцевую. Это могло означать только одно: шеф приказал ему довезти Дусю до места даже несмотря на то, что у него срывается какая-то встреча. И денег сегодня отвалил целую кучу. С чего бы такая любовь? Может, Евдоким Филин и не стал бы ломать голову, если бы не случайно оброненная Алексом фраза «Ты еще жив?». Странно, чего это они с Офелией, сговорились, что ли? Та что-то про шею шипела, этот каркает. Может, плюнуть на все да и остаться дома? Деньги есть, вон их, полный бумажник. Страшновато, вдруг Алекс скажет, что он украл их, и к Дусе домой заявится целая бригада Толиков?.. Ну да ладно, там видно будет.
Машина остановилась у самого подъезда Филиных.
– Все, выгружайся, – буркнул Толик, и Дуся вылез.
В кармане были деньги, на Дусе сидел новый костюм, а в руках не было даже самой затрапезной коробочки конфет для любимой матушки! Дуся подождал, пока джип отъедет, и потрусил к ближайшему магазину.
Нагрузившись сумками и пакетами, он вошел в подъезд, будто Дед Мороз.
– Кто там? – запел за дверью знакомый голос, едва Дуся прикоснулся к кнопке звонка.
– Не бойся, мама, свои.
Мама еще немного подумала: открывать ли своим в такое неспокойное время, но потом все же отважилась, и в узенькой щелочке показалось ее остроносое лицо.
– Дусик? А ты что тут делаешь? – округлились родные глаза.
– Мама! Да впусти меня сначала, у меня сейчас руки отвиснут!
– Так заходи, заходи, чего ты на площадке мнешься? – засуетилась мать и ухватилась обеими руками за пакеты.
– И кого черт принес, Липистинья?! – взревел незнакомый бас из комнаты.
– Так это… это сынок мой пришел, в амнистию… нет, в увольнительную, так, Дуся? – объясняла мать, таща сумки на кухню. – Макар! Ты посмотри, чем нас сынок решил порадовать?!
Дуся не спеша скинул куртку и важно прошествовал на кухню.
– О-ой! Сыночек… – наконец разглядела мать сына. – Это кто ж тебе чуб повыдергивал? А мне нравится… Нет, чего не говори, а ты сейчас прямо мужчиной кажешься.
– Да чего уж… – делано засмущался Дуся, опустил глаза и дико взвыл от неожиданной боли.
Новый папаша, войдя в кухню и увидев продуктовое великолепие, одобрительно, от души шлепнул мальца по заду. Если учесть, что рука у Макара Семеновича была что экскаваторный