– Что-то я вас не совсем понимаю, Сергей Иванович, – сказала я. – Сначала вы сказали, что между статьей и убийством наверняка есть связь, а теперь утверждаете совершенно обратное.
– Я ничего не утверждаю, Оленька, – мирно возразил Кряжимский. – Во-первых, я только лишь предполагаю, а во-вторых, тут нет никакого противоречия. Между статьей в газете и убийством связь есть, а между собакой и убийством ее нет. Собака не явилась мотивом убийства – я в это поверить не могу. Конечно, мы не знаем всех обстоятельств, но все равно такой вариант мне представляется маловероятным.
– Тогда что же? – спросила я. – Статья-то была о собаке! Вернее, о собаках…
– Позволю себе предположить, что статья могла быть о чем угодно, – сказал Кряжимский. – Решающим фактором здесь была фотография Гаврилова и его координаты, так я считаю. Кто-то искал этого человека, прочел газету, и вот, пожалуйста…
– То есть причины насильственной смерти, по вашему мнению, следует искать в прошлом этого человека?
– Мне кажется, это логично, – заметил Кряжимский.
– Но ведь Гаврилов не очень-то скрывался, – сказала я. – Нельзя сказать, что он вел себя тихо и осмотрительно. И потом, он предъявлял документы участковому. Если бы он числился в розыске, наверное, милиционер что-либо заподозрил бы…
– А почему вы решили, что Гаврилов числился в розыске? – возразил Кряжимский. – Совсем не обязательно. А если предположить, что скрывался он вовсе не от правосудия? Кстати, именно скрывался – я настаиваю на этом. Он практически не покидал своего убежища, не водил ни с кем компанию и пресекал все попытки контакта.
– М-м… пожалуй, в этом есть какое-то зерно, – задумчиво сказала я, вспоминая, каким показался мне Гаврилов при нашей короткой встрече. – Вы не собираетесь поделиться своими размышлениями с нашим гостем, Сергей Иванович?
– Не знаю, нуждается ли он в моих размышлениях, – скромно ответил Кряжимский. – Полагаю, он и сам неизбежно придет к подобным выводам, когда изучит все обстоятельства дела. Ведь он профессионал, и к его услугам вся правоохранительная машина, так сказать. Наши с вами возможности ограничены. Нужно искать того, кому было выгодно это преступление, а этот человек может находиться сейчас за сотни километров отсюда.
– Боюсь, что следствие предпочтет искать этого человека где-нибудь поближе. В разговоре, например, всплыла фамилия Токмакова.
Лицо Кряжимского сделалось озабоченным.
– В самом деле? – сказал он. – Тогда мои выводы тем более не устроят следствие. Нет, вы знаете, в данном случае я не рискну давать никаких советов – слишком ограниченная информация, которой мы располагаем. Пусть решают профессионалы.
– Однако хорошо мы будем выглядеть, если, взявшись помочь Токмакову, невольно подложим ему свинью! – заметила я.
– Ну, все это