В замке Нийо они расплатились с такси и продолжили осмотр достопримечательностей пешком. Как только они вышли из такси, красно-черная машина с ревом влилась в уличное движение, а Джоанна и Алекс пошли за тремя другими туристами к огромным, обитым железом Восточным воротам замка. Джоанна украдкой взглянула на Алекса и увидела, что он был восхищен.
– Вот так я себе и представлял замок! – Но затем он тряхнул головой, как будто проясняя мысли, и добавил: – Хотя для Японии он выглядит слишком вычурно.
Джоанна облегченно вздохнула:
– Я так рада это услышать.
– Да что вы?
– Если бы вам понравился замок Нийо слишком сильно, то как бы вы смогли понравиться мне? Я люблю мужчин с хорошим вкусом.
– Вы хотите сказать, что я должен был найти его вычурным? – спросил Алекс.
– Большинство людей, если у них развито чувство прекрасного, находят его таким, если, конечно, они понимают японский стиль.
– Я подумал, что это местный ориентир.
– Да, исторически. Он привлекает туристов более, нежели самих японцев.
Они прошли через основные ворота, а затем через вторые – Карк-Мон, богато украшенные резьбой по дереву. За ними находились широкий двор и сад замка.
Пока они пересекали двор, Джоанна рассказывала:
– Большинство представителей западной цивилизации считают, что древний замок – это нечто массивное и чрезмерное. Обычно они разочаровываются, находя здесь небольшое количество таких огромных и внушительных памятников архитектуры, но им почти всегда нравится замок Нийо. Его пышность в стиле рококо – нечто, о чем они потом рассказывают. К сожалению, Нийо не совсем представляет фундаментальные качества японской жизни и философии.
Джоанна понимала, что она начала нервно бормотать, но ничего не могла поделать. Во время обеда, и особенно позже, в тесноте душного такси, она осознала мощное сексуальное напряжение, возникшее между ними, жаждущий утоления эротический голод. Она и хотела, и не хотела того, что могло бы утолить его… к тому же она испугалась собственно акта, к которому ее могли бы принудить. Вот уже шесть месяцев у нее не было любовника, и все это время она жила в ожидании кого-нибудь очень похожего на этого привлекательного мужчину. Джоанна хотела, чтобы Алекс Хантер оказался в ее постели, хотела удовольствия, хотела давать и получать ту особенную нежность и животную близость, но не знала, сможет ли она полно насладиться всем этим, а затем избежать болезненного расставания. В основном она была цельной, основательной натурой, нелегко идущей на разрыв. Но с Алексом Джоанна чувствовала, что она будет ходить по краю пропасти. Ее последняя связь закончилась печально, и предпоследняя – тоже, так же, несомненно, закончится и эта. Ее чувство носило характер сильной, необъяснимо разрушительной крайности, необходимости уничтожить все то хорошее, что возникало между ней и другим мужчиной, необходимости разбить все это вдребезги как раз в тот самый момент, когда все это хорошее переставало быть просто сексуальной игрой и становилось любовью. Всю свою жизнь Джоанна хотела стабильной связи, ища ее с