Романовы. Последние дни Великой династии. Владимир Хрусталев

ездить верхом, ловить рыбу и т. п. Он часто говаривал Николаю: “Пользуйтесь временем, пока Вы еще наследник, прислушивайтесь к правде; Вы еще можете ее изредка слышать, а когда будете царем, никогда уже не услышите”. Но наследник Российского престола усвоил и другое внушение своего наставника генерала Г.Г. Даниловича: “Помните, Ваше Высочество, что каждый из ваших приближенных преследует, прежде всего, свою личную пользу”. Цесаревич с малых лет твердо знал, что «русские цари поставлены самим Богом, что русские цари, как защитники и носители национального духа страны, должны являться для народа последним оплотом отеческой доброты и бесконечной справедливости»¹³.

      Ребенок рос тихий и задумчивый. С ранних лет в нем уже складываются основные черты его характера: чувство долга и самообладания.

      «Бывало, во время крупной ссоры с братьями или товарищами детских игр, – вспоминал К.И. Хисс, – Николай Александрович, чтобы удержаться от резкого слова или движения, молча уходил в другую комнату, брался за книгу и, только успокоившись, возвращался к обидчикам и снова принимался за игру, как будто ничего не было»¹⁴.

      От своих наставников Николай усвоил главное: воспитание не заканчивается в юношеском возрасте. Для того чтобы успешно пройти свой жизненный путь, необходимо постоянно работать над собой, что борьба со своими недостатками и развитие природных способностей и талантов есть нравственный долг каждого человека. Он всю жизнь добросовестно следовал этим мудрым наставлениям, постоянно стремился к самосовершенствованию. Так, например, много лет спустя в беседе с министром С.Д. Сазоновым, когда разговор коснулся свойственной многим людям раздражительности, император Николай II, слегка улыбнувшись, сказал: «Эту струну личного раздражения мне удалось уже давно заставить в себе совершенно замолкнуть. Раздражительностью ничему не поможешь, да к тому же от меня резкое слово звучало бы обиднее, чем от кого-нибудь другого»¹⁵.

      Некоторые министры затаили на императора Николая II обиду, т. к. бывало в их карьере случаи, когда он их хвалил и награждал за службу, а вскоре отправлял в отставку. Правда, это не исключало, что через какой-то промежуток времени они могли опять оказаться на ответственных должностях, если их ошибки были не столь велики. Император не любил вступать в дискуссии и детально объяснять, что он хотел от своих подчиненных. Конечно, при желании, как известно, можно научить и «слона играть на барабане», но как говорится в народной поговорке «стоит ли овчинка выделки». Проще было найти другого чиновника на высокий пост, который бы не забывал, что, прежде всего, должны быть интересы государства, а «не своя личная польза». Если между сановниками случались интриги и открытые конфликты, то «самодержец» обычно не выяснял долго, кто прав или кто виноват. Он часто убирал обоих, что являлось острасткой на будущее для других государственных мужей и предотвращало «ведомственные войны». Государственный аппарат, по убеждению императора, должен был