Всё моё сумасшествие. Софья Савина

болезней и разговорах о них, от собственного дома. Из-за Нее. Но подобные гадкие мысли удается быстро отогнать, и я уже перехожу дорогу, снова жалея Ее, практически плачу.

      Дома Она выглядит подозрительно спокойной. Не рыдает, расхаживает по комнате, названивая знакомым и коллегам Кладищева. Словно умер не Ее отец. Смотрит на меня остекленевшими глазами – кажется, в них нет ничего, кроме мыслей о скорой кончине, но вдруг внезапно улыбается, и словно возвращается в свой прежний жизнерадостный образ цветущей женщины.

      Я вспоминаю Ее походку. Вспоминаю, как Она плыла по аллее парка Гагарина. На Ней красивое леопардовое платье и босоножки телесного цвета на танкетке. Юбка платья колышется на летнем ветерке, роскошные черные волосы струятся по воздуху, и все вокруг Она заряжает жизнью, словно оживляя своей необыкновенной красотой.

      Она не поедет сегодня к Кладищеву – естественно, болеет. Вместо Нее там будет присутствовать Ирина Григорьевна, которая все решит. Заберет необходимые вещи, одежду, завещание (Ей он оставил всю квартиру и 29/30 от счета в банке, тете Ире же, второй дочери – всего 1/30 счёта и больше ничего), и наглухо закроет входную дверь, оставив за собой лишь печальную пустоту дома, лишившегося хозяина.

      Вечером, когда я не знала чем занять себя от скуки, произошло просто невероятное событие! Звонок в домофон оповестил меня о том, что в скором времени произойдет что-то интересное, но такой радости я и представить не могла.

      Когда Она нажала на кнопку, впуская гостя в подъезд, я подумала что это либо Леша, либо тетя Ира нагрянула к нам в бешенстве после прочтения завещания. Она побежала открывать дверь, а я стояла в коридоре и подслушивала.