На допросе меня спрашивали разными словами одно и то же, просили назвать какие-то имена, а особенно – что я делала вечером и что обычно делаю. Потом меня отвели в какую-то другую комнату, взяли отпечатки пальцев, кровь, а еще поковырялись ватной палочкой во рту. Я чувствовала себя, как во сне, и делала все, что просили, лишь бы они осознали – это не я. Я никого не убивала. Не убивала!
И вот, наконец, нас отпустили. Повторили, что не считают меня убийцей, а просто проверяют. Повторили много раз. Мы с мамой заехали в какое-то кафе, поели, но у меня кусок в горло не лез. Солнце лилось сквозь стеклянную стену, падало на пальмы в кадках, золотило пол, и пар от чашки кофе в его свете танцевал и закручивался в спиральки. Я все смотрела и смотрела на эти спиральки, в горле застыл спазм, а потом я подняла глаза на маму и спросила:
– Ты думаешь, это я?
– Ну конечно, нет, доченька! – воскликнула мама. Глаза у нее были на мокром месте.
– Я легла спать, – наверное, в сотый раз за утро повторила я. – Легла спать и уснула. А потом ты меня разбудила.
– Я знаю, я все знаю, – прошептала мама и судорожно отхлебнула кофе. – Конечно, это не ты.
– Но почему тогда ты впустила их? – спросила я. – Почему разрешила обыскать наш дом? Почему разрешила меня допрашивать?
– Доченька, мы должны сотрудничать со следствием, даже если это неприятно.
Я кивнула и принялась рассматривать людей вокруг. По деловому одетые, с портфелями и лакированными сумками, они сидели перед рабочим днем и спокойно попивали кофе. Некоторые смеялись. Оказывается, утро такое длинное, вон и восьми нет! А эти люди такие счастливые! Конечно, никого из них не обвиняют в убийстве, и, могу поспорить, никогда не обвиняли.
Хотя о чем я… меня никто не обвинял. Но выглядело почему-то по-другому.
Мы заехали домой, я схватила сумку с учебниками, и мама повезла меня в школу. В кои-то веки я не опаздывала. Сегодня был особенный день.
Когда я пришла в школу, сразу поняла, что все знают. Знают, что я попала под подозрение, что Маша умерла и подозревают в этом меня. Но как?!
Ко мне никто не подошел, но вокруг, словно тараканы, расползлись шепотки, по мне заскользили косые взгляды. Я видела, как ученики собирались кучками, сдвигали головы поближе друг к другу и шептались, шептались, шептались… Иногда до меня долетали отдельные слова: «бедная Маша», «подозревают», «в полиции» и «убийство». За одну-единственную ночь Маша Ножова стала очень популярной. Вот только для того, чтобы из невидимки превратиться в знаменитость, ей пришлось уйти из жизни.
Мне все равно. Точнее, я делаю вид, что мне все равно. Сердце сжимается каждый раз, когда кто-то кидает на меня испуганный взгляд, когда до меня долетает слово «убийство», когда те, кто раньше здоровался, сторонятся и прячут глаза.
Да черт, кто так быстро разнес новости?!
Все