пять, то я только начал жить. У меня не так много времени в запасе, поэтому я немного тороплюсь, но это наполняет каждую минуту моей жизни смыслом и энергией. У меня нет времени на продолжительные творческие кризисы. Я преодолел линию прибоя. Никто не в состоянии понять моих чувств, и даже господа из редакций, отвечающие мне отказом. Черт с ними! Я пишу не для признания, мое признание дело решенное, мне нужно успеть завалить редакцию работой на несколько лет вперед после моей смерти. В этом много мальчишеского, но я действительно впервые задумался о том, что хочу стать писателем лет в девять, когда страстно хотел сочинить повесть о своем одиночестве накануне своего дня рождения. Я переживал острое, саднящее чувство, которое требовало выражения. Не прошло и полувека, и я нашел форму для своего высказывания. Мальчишки обидчивы, но упрямы. Упрямство способно заставить работать над целью, не считаясь с тем, что на это может уйти вся жизнь. Вся жизнь это много. Это серьезная цена, которую я заплатил, и теперь вправе претендовать на успех. Пусть это будет известность, а не богатство или любовь публики, на которые я не рассчитываю. Зачем? Просто, потому что я этого хочу. А я всегда добивался того, чего хотел, пусть это и сбывалось как насмешка или даже наказание. По-сути, это такой долгий спор с Богом, призывающим меня ко смирению. Нет, я давно вышел из-под контроля. У меня нет родителей, я не боюсь за жизнь своих детей, я не боюсь урона для своей репутации, я не боюсь за честь семьи, мне не дорого свое имя – у меня его нет, – меня совершенно не чем шантажировать, я плевать хотел на мнение окружающих, и поэтому заслуживаю самого худшего наказания – чтобы о моих слабостях и грехах узнало как можно больше людей на Земле.
