Прощай, Бобров. Интигам Лятифович Акперов

и желанием. Было бы здорово остаться здесь, во Франции, но тогда из жизни пришлось бы исключить Марию. Это казалось ему невозможным, он всё ещё не представлял своей жизни без неё, но уже понимал, что попал в переплёт и что когда-нибудь придётся принимать решение. Если он вернётся в городок, а он очень скоро должен будет вернуться, то, несомненно, стараниями Прокофьева его просто вышвырнут из системы внешторга и тогда…что тогда? В лучшем случае какая-нибудь торговая база или управление торговли в Ярославле или в Москве, но это в лучшем случае. В Москве тоже просто так на хорошую работу не устроишься. А где жить? У тётки Марии? Но это было возможным, когда они были студентами. А как быть сейчас, когда они поженятся. Придётся снять квартиру, а это уже проблемы, финансовые в том числе. Как всё-таки хорошо здесь. Чисто, опрятно, великолепная столовая, прекрасный клуб, и все такие приветливые, дружелюбные, участливые. Как же не хочется, чтобы всё это кончалось, как же не хочется возвращаться на угрюмую и холодную родину. Конечно, он понимал, что и он нужен Наталье. И дело тут не только в симпатии, или даже в любви. Ей надо было выйти замуж и как можно быстрее. Это было важным условием развития карьеры за рубежом. Вероятно, только он, как нельзя лучше, подходил на роль её мужа. Он знал, что она была ещё та карьеристка.

      Он прошёл мимо стойки портье, подошёл к дверям своего номера и тут вспомнил, что оставил ключи внизу. Бобров уже хотел спуститься, как вдруг заметил полоску света, пробивавшуюся из-под его двери в полутёмный коридор. Он толкнул дверь, она оказалась незапертой. Он ещё раз посмотрел на номер на дверях, ошибки не было и, скорее всего, это горничная забыла закрыть её после уборки. Но, всё – равно он несколько неуверенно зашёл в свой номер. В прихожей горел слабый свет, в гостиной и спальне было темно. Так, на всякий случай он предусмотрительно закашлял и услышал в ответ шорох в постели. Он зажёг свет ночника и увидел проснувшуюся Наталью. Она протирала заспанные глаза.

      – Ты где шатаешься, Бобров? – спросонья спросила она. – Уже полночь.

      – А что ты здесь делаешь? – ответил он вопросом на вопрос.

      – Кто, я?! – улыбаясь, ответила она ему. – Я здесь живу!

      – Тогда я, наверное, ошибся номером,– ещё ничего не понимая, сказал Бобров, – прости…

      – Нет, Сева, ты не ошибся. Мы с тобой живём в одном номере, – спокойно объяснила она ему. – Тебя это смущает?

      – Сегодня ты уже второй раз изумляешь меня, словно великий фокусник.

      – Ты не рад? Мы днём наговорили друг другу глупостей. Не стоит продолжать делать это сейчас и не надо создавать себе проблем. Ты приехал в командировку, через месяц вернёшься обратно. Что странного в том, что ты встретил здесь своего однокурсника?

      – Однокурсницу, – поправил её Бобров.

      – Ну да. Что в этом странного? – повторила она.

      – Ничего.

      Она ещё что-то говорила, но кровь уже ударила ему в голову. Он уже не слушал её, ему хотелось только одного – к ней в постель. Она была невероятно соблазнительной