Видимо, не мой вялый крик, но мои звонкие всхлипы все же услышали. В коридоре раздались быстрые шаги, и вот ослепляющие лучи солнца кто-то собой заслонил.
– Родная моя, – всегда спокойный и низкий голос отца сейчас звенел от волнения.
Он ухватил меня за плечи и попытался поставить на ноги, но я только повисла на его шее. Мне будто снова 6 лет и я расстроена из-за смерти мамы олененка Бэмби. Папе ничего не оставалось, кроме как сесть рядом, обнять меня и начать медленно раскачиваться в разные стороны. Это был его метод успокоить меня или Нику, когда мы были маленькие и разбивали коленки, пытаясь научиться кататься на велосипеде. И когда были подростками, и нам разбивали сердца горе-дружки и неверные подруги. И вот сейчас, когда мне казалось, что что-то случилось и разбило наш привычный мир навсегда. Этот метод всегда работал. В его объятьях никакие беды меня не достанут, я до сих пор в это верила.
Понемногу я успокоилась, но меня все еще пробирала дрожь. Я словно была все еще там, в зимнем лесу, ночью, и ледяной ветер окутывал меня и играл с волосами. Папа, видимо, ощутил это, поэтому чуть отстранился, чтобы посмотреть на меня.
Его губы на долю секунды дернулись будто он хотел что-то сказать, но вдруг передумал. Его рука легла на мою щеку, и он вздохнул.
Эта пауза насторожила меня, страх снова начинал возвращаться. Он хочет сказать, что с Никой? Она умерла?
– Где она? – выдала я. Прозвучало это грубее, чем в моей голове.
Пока папа выдохнул, пока облизнул высохшие от волнения губы, пока набрал в легкие воздух для ответа, мне казалось, прошла целая вечность.
– Она в больнице. Мама уехала к ней утром, а я… я хотел дождаться, пока ты проснешься.
– Так поехали в больницу, – я уперлась одной рукой в пол и оттолкнулась от него, но отец с силой усадил меня на место.
– Еще слишком рано, Майя. Поедем через час.
Он замолчал на мгновение, а взгляд перевел на пол как будто там был написан вопрос, который он хочет задать мне.
– Что там произошло? Как вы оказались в том замке?
Я молчала. Даже сил на то, чтобы пожать плечами, у меня не было. Я не помню, что случилось. Я не знаю, что произошло.
Ком разочарования в самой себе снова подкатил к горлу, по пути выбив пару слезинок из моих глаз. Я жалобно застонала, закрыв глаза и силясь вспомнить хоть что-то.
– Мы ужинали: ты, я, мама и Ника. А потом… потом… – страх вернулся с новой силой. Моя рука начала отбивать триоли на ладони отца, поэтому ему пришлось сжать ее.
– На вас напали?
– Я не… – я всхлипнула, –я не знаю… Я помню ужин, а потом Ника… – снова всхлип, – она лежит на земле, а вокруг ее головы кровь. И скрипка, – я схватила папу за рукав кофты, – кто-то играл на скрипке, папа! Кто-то играл на скрипке, пока Ника умирала, – я разрыдалась и уткнулась в плечо отца.
Его