Мы устроились на крыше каюты.
– Я по тебе скучал, – сказал он.
Я рассмеялась в ответ.
– Лгун, – сказала я. – Никогда ты ни о ком и ни о чем не скучаешь.
Он притворился обиженным, но мы оба знали, что это всего лишь игра. Бен закидывал удочку насчет ночки со мной, и плевать ему и на собравшихся тут людей, и на все наши прошлые недоразумения.
– Здорово ты обустроила баржу, – похвалил он.
– Спасибо на добром слове.
– Спальня крутая.
«Вот уже и до спальни добрались», – отметила я.
– Световой люк в крыше – это круто. Клево, наверное, лежать ночью и смотреть прямо на звезды.
Я усмехнулась:
– По большей части небо светится страшным оранжевым светом. Естественного освещения лишился не только Лондон, знаешь ли.
– Пытаюсь быть романтичным.
– Знаю, что пытаешься, Бен. Но не забывай: я вообще хорошо тебя знаю. На меня все это больше не действует.
– Дженевьева, что случилось-то?
– Ты еще спрашиваешь? Я застукала тебя с другой, когда считалось, будто у нас роман. Или ты забыл?
Теперь эти слова так легко слетали с языка. А тогда мое сердце разбилось.
Бен покачал головой:
– Господи, ну ты и злопамятная! Я совсем не про это. Я хотел спросить: что с тобой сделалось в Лондоне? Взяла и свалила ни с того ни с сего. Никто даже не знал, куда ты отправилась. Люси вообразила, будто тебя похитили.
– Ничего со мной не случилось. Не фантазируй.
– Дженни, ты бросила работу и исчезла. Буквально исчезла.
– Кто тебе сказал?
– А кто бы ты думала? Люси, само собой. Она сказала, ничего подобного у вас в компании никогда не бывало. Сказала, что ты ворвалась в кабинет гендиректора прямо во время совещания и хлопнула ему на стол заявление, после чего сгребла свой плащ – и только тебя и видели. Люси говорила, что ей пришлось разбирать твой стол, а когда она свалила все добро в коробку и привезла к тебе на квартиру, у тебя уже и вещи были упакованы.
На миг я лишилась дара речи. Снова вернулось то непонятное беспокойство. Прилив начался, через несколько часов он достигнет высшей точки. Лодка уже начала легонько покачиваться, обычно у меня возникало чувство, будто «Месть прилива» ласково убаюкивает меня. Но сейчас, когда на ней собралось столько народу, я этого не ощущала.
Сквозь люк я могла слышать с крыши каюты, как легкая беседа перерастает во что-то иное, голоса звучали громче. Вроде бы Джоанна и Малькольм, а против них Люси и Симона.
– Я всего лишь говорю…
– Я слышала, что ты сказала, и понимаю, что ты хотела этим сказать! – Это вроде бы Джоанна.
– Вы все одинаковые, вы просто ничего знать не хотите. – Голос Малькольма, язык чуточку заплетается под влиянием дешевого пойла. – Вы думаете, мы хуже вас, раз мы живем на воде. Только потому, что вы давитесь в квартирах…
– Я ничего подобного не говорила!
– Тогда