Сева благоразумно промолчал, тихой сапой двигаясь к парку. Не тут-то было. Два коренастых мужика в чёрных полупальто, удивительно напоминающие революционных матросов, преградили ему путь. Если бы на их головах красовались бескозырки, то Андреич ощутил бы себя Керенским, выбирающимся из красного ада.
– Куда это ты намылился? – нахмурился один из «революционных матросов».
– Не уважаешь нас? Так и скажи, – закипятился второй.
– Да я, нет. Я просто, – смалодушничал Сева, – я по делам.
– А какие у тебя теперь дела? – возмутился мужик на качелях, – может, ты опять всех закодировать хочешь? А?
– Да нет, я, – вздрогнул Сева, – я прогуляться хотел.
– Успеешь погулять, а пока давай выпьем за новообретённую свободу. Или ты не хочешь с нами выпить, а доктор Крылов?
Доктор понял, что кочевряжиться не стоит.
– Ну, чего тебе налить? Коньяку или текилы? А, может, абсента?
– Чего не жалко, – откашлялся Сева.
– Не-е-ет. Мы нальём тебе водки. Мы нальём тебе много водки. Стакан, – потребовал незнакомец.
Ему протянули гранёный стакан.
– Сколько лить? – спросил один полуматрос.
– Краёв не видишь? – предсказуемо пошутил другой, – ну-ка посмотрим, осилит он «губастого»?
Сева взял гранёный стакан, налитый до краёв, и тяжёлыми глотками добил его до дна. Поднял из грязи запаянный кусок осетрины, разорвал упаковку и впился зубами в деликатес. Что-то подсказывало ему, голод уже не за горами. Ударная доза спиртного мягко жахнула в затылок и растеклась теплом по пищеводу. Алкоголь множеством сперматозоидов проник в яйцеклетку страха и Сева обрёл смелость, решительность и необходимую широту взглядов. Закинув ногу за ногу и облокотившись о детский грибочек, спросил:
– Чувачок, ты сам-то откуда? Что-то я тебя здесь раньше не видел?
– Ещё увидишь, – недобро пообещал мужик.
– Не-е-ет, ты представься, – стал настаивать Сева, – кто такой? Откуда? Что тут раскомандовался?
Мужик, не ожидавший такого напора, смешался. Сева, что не говори, пока ещё оставался героем дня, и загасить его было делом опасным и недальновидным. Поэтому дядечка сделал попытку помириться.
– Да, ладно, доктор, не гундось. Ты, что богатых любишь?
– Не очень. Но и Швондеры мне поперёк горла. Как тебя звать-то, прекрасный незнакомец?
– Зови товарищ Серый.
– И тебе нравится такая кличка «Серый»?
– Я не «Серый», я – «товарищ Серый».
– А,