– П-простите…
– Что еще?
– Мне завтра утром в детский сад на работу, – смущенно промямлила Рита.
– Забудь. С детским садом без тебя разберутся. Считай, что ты уволилась по собственному желанию и тебе как особо ценному сотруднику премию выплатили под уход.
Рита нервно хихикнула.
– Я серьезно, – без тени улыбки в голосе сообщил белобрысый. – Все, вперед.
И трубка запищала короткими гудками.
Рита поспешно натянула джинсы, кофту и без объяснений выскочила из дому. Мишка ждал у подъезда, хотя десяти минут еще не прошло. От его веселости и легкости общения, которые так поразили Риту в тот первый вечер, не осталось и следа.
Одноклассника как подменили. Все вышло скупо на эмоции и по-деловому. Подсобка единственного в Тогучине бутика, охапка дорогущих шмоток с громкими лейблами, потом салон красоты. Дальше – шоссе, петляющая через лес дорожка, знакомый особняк.
Денискин папа ждал у бассейна в компании еще одного человека. Подтянутого черноволосого мужчины.
Если белобрысый смотрелся мелким барином, то его гость даже с голой задницей выглядел благородно. Это чувствовалось во всем: в манерах, во взгляде, в жестах. И достоинство это – не наносное, оно в крови.
Черноволосый окинул Риту взглядом с головы до пят.
– Что, красавица, массаж делать умеешь?
Рита перевела взгляд на Денискиного папу, тот едва заметно кивнул. И Рита сказала «да».
– Хорошо. Тогда пошли.
В комнате, в которую они зашли, было интимное освещение и огромная кровать с кованой спинкой. Черноволосый, оставшись в неглиже, опустился на матрас. Словно тюлень перекатился на живот и сказал, как само собой разумеющееся: «Спину помни».
Не помня себя, Рита на ватных ногах приблизилась к кровати, присела на край и принялась массировать плечи черноволосого, насколько позволяли представления о массаже.
– На психолога училась? – спросил черноволосый, не поворачивая головы.
– Да.
– Знаешь, что такое НЛП?
– Нейролингвистическое программирование. Нам рассказывали.
– Скромничаешь. В моде разбираешься?
– Как все, – пробормотала Рита.
Происходящее было совершенно непонятно, а вместе с тем неясно, как себя вести.
– Все, – проворчал черноволосый. – Сегодня шмотки сама выбирала или тебя эти одели?
– Сама.
Черноволосый перевернулся, резко сел на кровати и посмотрел Рите прямо в глаза.
– А если не врать?
– Сама, – твердо повторила Рита.
– Молодец, со вкусом все в порядке, – похвалил черноволосый. – И больше не ври. Лучше признаться, что ты чего-то не умеешь, чем соврать. Вранье все равно всплывет. А когда оно всплывает, возникает раздражение. Поняла?
Рита кивнула.
– Вот и хорошо. Потому что массаж ты делать не умеешь.
Рита