– Это был мужчина лет пятидесяти. В синем дорогом пальто в клеточку… Седой, с глубоким шрамом на подбородке.
– А что разве это разрешено? – недоумённо спросил у него Александр.
– Конечно же нет! Ещё в прошлом году президент страны своим декретом запретил все эти сборища! А нацистам у нас в столице, оказывается на этот запрет наплевать! И на декрет президента им наплевать! – разошёлся мужчина. – Убийцы! Убийцы!
Многочисленные прохожие тоже останавливались и смотрели на группу нацистов, выкрикивающих лозунги.
– Цок, цок, цок, цок – послышалось рядом.
Это с проспекта Санта Фе сюда спешил конный полицейский патруль.
– Всем разойтись! Требую всем разойтись! – закричал черноволосый капрал, командир прибывших «казаков».
Крики «Хайль Гитлер» немедленно стихли. С дощатой трибуны с рупором из жести в руках, не спеша спустился белобрысый парень.
– Сворачивайте флаги! Прячьте, только аккуратно, портреты фюрера! Стройся в колонну по три! – отдал он громким голосом приказ, а затем обратился к полицейским:
– Уже уходим! Уходим! Видите?
Такая наглость, даже откровенный вызов, потряс Мальцева.
«И почему здесь к нацистам такое лояльное отношение? Почему?»
По проспекту Санта Фе Александр спустился вниз к площади Ретиро. Здесь, среди огромной пустоты высилось 70 метровая башня. Очень красивая из ярко-красного кирпича. С круглыми часами. Это была «Башня англичан». Архитектурное сооружение, подаренное аргентинцам английским народом по случаю столетия Независимости Аргентины.
Слева высились здания железнодорожного вокзала, а справа… Справа стоял огромный ангар с широкими воротами. Над ними – жестяная полукруглая арка с броской надписью, сделанной тёмно-синей краской «Японский парк».
Об этом месте Мальцев слышал каждый день. Практически все, с кем он общался, всегда у него интересовались: «А ты был в Японском парке?»
– Нет, – отвечал он.
– Как не был? Это невероятно! Ты обязательно должен его посетить! Самое большое в Южной Америке место для развлечений. – Объясняли Александру.
Но на вопрос почему парк называется «Японским», все в ответ пожимали только плечами.
У входа в ангар толпилось столько людей, что у Мальцева пропало всякое желание туда входить.
– Кабажеро! Кабажеро! – услышал он вкрадчивый голос.
Справа от него стоял мужичонка непонятного возраста.
– Не интересуетесь? – он распахнул свой пиджак.
Внутри, на подкладке, булавками были приколоты десятки порнографических фотокарточек.
– Нет, не интересуюсь! – буркнул Мальцев и, толкаясь с людьми, вошёл внутрь.
Шум, гул, треск, крики – эта какофония звуков ударила в уши. Он на несколько минут оглох. Когда же пришёл в себя, Александр стал пробираться вперёд.
В тир, где стреляли из пневматических винтовок