– А что если на Ромку нападут волки? – вдруг спросил Гномик, поднимаясь на локте.
Егор, раскинув в стороны руки и ноги, лежал на спине, устремив глаза на луну, и после езды по тряской дороге ощущал истинное блаженство. Остывающий мотоцикл издавал странные звуки: он то потрескивал, то скрипел, то вдруг в нем что-то булькало. Егор прислушивался к этим звукам и испытывал гордость водителя за путь, пройденный без аварий.
Конечно, Егор умел ездить на мотоцикле, имел права и ездил на фронте, но не слишком часто и не слишком много. Обычно Егор ездил в минуты затишья, когда у полковника Сапегина было время заниматься ездой. Это бывало не часто. Вот почему первый самостоятельный пробег, законченный блестяще, наполнял Егора сознанием своей силы. Егор испытывал нежные чувства к этому послушному его воле механическому коню. Поэтому Егор в раздумье не сразу ответил на вопрос Гномика, и тот, не дождавшись ответа, лег на спину. Наконец Егор ответил:
– Волки не нападут. Они трусливые.
– Лучше бы дать ему ружье.
– Зачем? Ромка пошел в кишлак. Там увидят незнакомого мальчика с ружьем и пристанут с вопросами: кто, откуда да где взял ружье… Еще и отберут.
– А с Топсом ничего не случится? Налево какие-то заросли… Будет искать мост и вдруг встретит медведя…
– Медведь сам не нападает на человека, а если его сильно испугать, он от страха даже умереть может. Ведь Топс взял с собой одностволку, в случае чего он может выстрелить. А ты не бойся, Гномик. Хуже будет, если к нам змеи приползут. Говорят, их здесь много и они очень ядовитые.
– А ты, Егор, змей не бойся, я их руками беру, – успокоил его Толя.
– А когда ты их хватаешь за хвост, – спросил Егор, – они не шипят так: врешшь, врешшь, врешшшь?
Рядом раздалось сердитое шипение змеи. Егор вскочил и испуганно посмотрел на то место, где он только что лежал. Толя громко рассмеялся.
– Ага, испугался! – сказал он. – Ну что, похоже шиплю?
– Это ты?
– Я. Здорово?
– Здорово! А ну еще.
– А ты хочешь созвать всех змей?
– Не надо. Ну их! А ты разве знаешь змеиный язык?
– Змеиный – нет, – сознался Гномик, – а вот птичий, это я могу.
– А ну пощелкай соловьем, – попросил Егор.
И вот послышался соловьиный свист, потом соловьиные трели. Одно колено сменяло другое, и если бы Егор не знал, что это свистит Гномик, он ни за что бы не поверил.
Егор долго стоял, не решаясь нарушить очарование, а когда Гномик замолчал, Егор тихо опустился на плащ-палатку и негромко запел: «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат, пусть солдаты немного поспят…»
И опять вспомнился Егору полковник Сапегин среди бойцов на привале. Егор невольно с грустью сказал:
– Эх, Гномик, какой человек Максим Иванович Сапегин! Второй Чапаев!
Мальчики помолчали.
– А ты где птичьему языку научился? – спросил Егор.
Гномик в ответ залаял, как собака, которой только