Ее и остальных женщин еле удалось унять.
– Скажите, Мария Ивановна, вы не знали учителя Вовка? – спросил Баженов.
– Прокипа Федоровича? Вин же всим нам був як батько!
– Где же он? Где его дочка с сыном?
– Ой, голубе, не було их з нами, нема их в живых!
– А может быть, Вовк и его дочь с сыном тоже спаслись?
– Та вы що? Гляньте кругом. Кажу ж вам, тильки мы спаслись та старый дид.
– Вы что-нибудь знаете точно?
– Писля того, як гитлеровец стукнув прикладом Прокипа Федоровича по голови, тому уже мисяцев висим, у нього виднялысь ноги. Я казала Лели, тикайте до лису. А вона – не можу я кинуть хворого батька. От и осталась…
– Где ж они, где?
– А вы хто им будете?
– Мой друг – муж дочери Вовка.
– Кажу вам, нема в живых ни Лели, ни сына. Спалили их! Тильке дид, батько Вовка, остався.
– Покажите их хату!
Старый-престарый дедок, сидевший на поваленных воротах, прошамкал:
– Один тильки я, бидолаха, зостався у живых. Шо там взрослых, дитей и тих, иродови души, загубили!..
Единственное, что уцелело, были большие дубовые ворота, лежавшие на земле. На них мелом было выведено: «Мюллер». Стрелка показывала на запад.
Офицеров окликнула рослая, сильная и очень властная с виду пожилая женщина с сухими сверкающими глазами. Она назвала себя Солодухой.
– Чи пиймали Мюллера? – спросила она. – Так шо если пиймали, зменяемо наших двоих на нього. И тогда мы сами, селянки, расквитаемось з Мюллером. Кат из катов! Уси пожары – дело его рук. Уси грабежи, уся кровь – усе через нього, чертова Мюллера! Мы вам за нього наших двох отдадим.
Оказалось, что женщины каким-то образом сумели взять в плен двух гитлеровцев. Они их держали в подвале. Пленные – сержант и унтер-офицер – были связаны. У них вынули изо ртов кляпы, развязали их и стали задавать им вопросы.
– Из какой дивизии? – спросил Баженов по-немецки
Не успели они ответить, как вспыливший вдруг Андронидзе кинулся на сержанта и закричал:
– Зачем прикидываешься немцем, сволочь продажная, предатель! Не спрячешься. Ну? Не будешь отвечать, застрелю, как собаку!
– Ка-ак! Русский?! И меня обдурил! – Солодуха бросилась на пленного.
Баженов и Андронидзе еле высвободили его из рук разъяренной женщины.
– Товарищи, не виноват!
– Кто тебе здесь товарищ, подлюка?!
– Не виноват! Вот, ей-богу, все случайно! Пришлось надеть немецкую форму: ведь хотел бежать к своим. Другого пути к освобождению