Эх раз, да вот те раз – еще одна дорога…
Эх раз, да еще раз, да еще много, много, много, много…
Эх раз, да вот те раз – еще одна дорога…
Эх, мама, тысяча дорог, мама, тысяча дорог,
Мама, тысяча дорог, да за порог, да через край,
Мама, тысяча дорог, мама, тысяча дорог,
Мама, тысяча дорог, какую хочешь выбирай…
Эх, мама, тысяча дорог, мама, тысяча дорог,
Мама, тысяча дорог, да за порог, да через край,
Мама, тысяча дорог, мама, тысяча дорог,
Мама, тысяча дорог, какую хочешь выбирай…»
Алиса улыбнулась. – Типа цыганочка с выходом. Сам придумал?
– Один хороший человек. Только он ушёл.
– Куда? – недоуменно поинтересовалась Ульяна. – Куда ушёл-то? И, зачем?
– Далеко. Очень далеко.
– Учитель, а как узнать какая дорога твоя? – неожиданно спросила Мику.
– Прочувствуй путь сердцем, потом примерь по по себе. Плата может несоизмеримой.
– Вы позволите потом поговорить с вами? Я хотела спросить…
Она посмотрела на девочек. – И это очень важно. Для меня и для вас. О выборе пути и о цене выбора.
– Да, конечно.
– Микуся, ты чего?
– Ничего, Уля, это только меня касается.
Мда… Ощущение такое, что за няшкой с зелёными волосами проглядывается что-то серьёзное, взрослое. Настолько, что становится не по себе. Беспощадность клинка. Я потряс головой. Что за на фиг.
К действительности меня вернула Алиса – Ты что? Спой ещё.
…Эй,ты помнишь, что здесь будет? Автомат в её руке, её слова и то что было потом?
И что теперь, назад уйти? Не получится, уже поздно. Ладно, что там? Ещё песню. Да…
«Эх, налей посошок,
Да зашей мой мешок-
На строку- по стежку, а на слова – по два шва.
И пусть сырая метель
Мелко вьет канитель
И пеньковую пряжу плетет в кружева.
Отпевайте немых! А я уж сам отпою.
А ты меня не щади – срежь ударом копья.
Но гляди- на груди повело полынью.
Расцарапав края, бьется в ране ладья.
И запел алый ключ. Закипел, забурлил.
Завертело ладью на веселом ручье.
А я еще посолил. Рюмкой водки долил.
Размешал и поплыл в преисподним белье.
Перевязан в венки мелкий лес вдоль реки.
Покрути языком- оторвут с головой.
У последней заставы блеснут огоньки,
И дорогу штыком преградит часовой.
– Отпусти мне грехи! Я не помню молитв.
Если хочешь – стихами грехи замолю,
Но объясни – я люблю оттого, что болит,
Или это болит оттого, что люблю?
Ни узды, ни седла. Всех в расход. Все дотла.
Но кое-как запрягла. И вон – пошла на рысях!
Эх, не беда, что пока не нашлось мужика.
Одинокая баба всегда на сносях.
И