Войдя в каюту, Уник почтительно склонил голову перед своим господином. Работорговец, как всегда, богато разодетый, сидел за столом, вокруг которого суетились, подавая еду и вино, двое тощих мальчишек с затравленными глазами. От вида и запаха пищи у Савьо предательски подвело желудок. Работорговец поманил его перепачканным в жире пальцем, но юноша словно к земле прирос – он не мог заставить себя подойти к этому человеку.
«Неужели у него нет ни капли сострадания и жалости? – спрашивал себя писарь. – Как он может так равнодушно поглощать всю эту еду, в то время как в трюме почти полсотни людей умирают от голода и болезней, израненные и потерявшие надежду?»
Работорговец недовольно нахмурился, и Уник, взяв Савьо за шкирку, подтащил того к столу и заставил опуститься на колени перед хозяином.
– Ты заставил меня ждать, раб.
Работорговец кивнул, и Уник, послушный его воле, закатил писарю затрещину, да так, что у Савьо зазвенело в ушах.
– В следующий раз мой помощник пустит в дело хлыст. – Мужчина облизал пальцы и встал из-за стола. – Пришло время проверить, годишься ли ты в писари, и твоё счастье, если ты окажешься хорош. Иначе… – Он растянул тонкие губы в улыбке, и было в ней что-то такое, отчего Савьо почти ощутил гуляющий по его спине хлыст Уника.
Работорговец остановился перед писарем – высокий, угловатый, пугающий – и, вытащив из рукава камзола порядком потрёпанный листок, бросил на пол.
– Перепиши это, – коротко приказал он.
Савьо осторожно поднял листок и развернул – истёртые небрежным обращением буквы были едва различимы.
– Поднимайся! Чернила и бумага там. – Уник пнул юношу.
Чувствуя на плече тяжёлую руку помощника, писарь неловко встал – мешали скованные ноги – и послушно побрёл к полкам.
Обернувшись к открывшейся двери, работорговец довольно объявил:
– А вот и мой пёс.
Савьо встретился взглядом с пленником и слегка улыбнулся ему.
– На колени перед господином, раб. – Один из надсмотрщиков толкнул Айзека, и тот, сделав несколько шагов, тяжело рухнул на колени.
– Ты знаешь, зачем я приказал привести тебя, пёс?
Взгляд парня метнулся к хлысту Уника, и работорговец расхохотался:
– Вижу, что знаешь! Но это лишь одна из причин.
Мужчина подошёл ближе к Айзеку, и два надсмотрщика тут же вцепились в плечи раба, чтобы тот не смог причинить вред хозяину. Работорговец внимательно осмотрел голого по пояс Айзека. Даже сейчас, несмотря на заметную худобу, мышцы пленника оставались крепкими, и было очевидно, что раньше парень отличался силой и выносливостью.
– Да, выглядел ты, конечно, получше, когда мы тебя нашли, – задумчиво процедил работорговец. – Но это не столь важно. Главное, что ты умеешь сражаться. А это я видел собственными глазами – там, на берегу реки, где мы нашли тебя. Помнишь? – Работорговец схватил Айзека за волосы и поднял его голову. – Мы из-за тебя потеряли