Королева двора. Лариса Райт

Оксана, как заправский паук, всегда могла отыскать самых мелких, но очень нужных мошек. Строки о власти были как раз одним из таких удачных уловов. Она нашла их после того, как услышала по радио утверждение кого-то из древних философов (фамилию она, конечно, не запомнила. «А зачем?») о том, что каждый власть имущий должен иметь четкое представление о том, что для него власть и как он ею собирается распоряжаться. Оксана владела, распоряжалась и представляла. Власть она считала талантом, которым обладала без всякой меры. И в ее представлении это обладание никак не могло принести несчастье. Поэтому она едва не расхохоталась в ответ на слова «так называемого» экстрасенса.

      – Несчастья? – переспросила она. Брови недоверчиво поползли вверх, уголки рта – вниз.

      – Да, – уверенно повторила женщина и, не сводя с гостьи пристального взгляда, добавила: – В отношениях.

      У Оксаны засосало под ложечкой. Неожиданно кольнуло догадкой:

      – В любви?

      – В любви? – теперь пришла очередь удивляться экстрасенсу. – Нет, любви я никакой не вижу.

      – Как не видите? – Оксана сначала оторопела, но тут же успокоилась: значит, брехня все эти россказни. Эта женщина вообще ничего не видит и не знает. Складно байки рассказывает, да и только. А Оксана сидит, уши развесила, крючок закусила и висит на нем, хотя давно пора выплюнуть и убираться отсюда. И время потеряла, и деньги. Вот и отличный урок будет: нечего надеяться на то, что лично тебя лохотрон обойдет стороной.

      – Не вижу любви, – тем временем задумчиво повторила «экстрасенша». – Человека вижу, а любви нет. Не было ее пока.

      – Как же не было? – вступила Оксана в дискуссию (упоминание о человеке ее задело). – А человек? Он ведь для меня…

      – Это пустое. Несерьезно все. Мираж, иллюзия, да и только.

      – Как же мираж, если столько лет?! – Оксана задохнулась от возмущения.

      – А что, мираж, по-вашему, – это пф, ничто, секунда, мгновение? Ошибаетесь. Миражи могут длиться вечно.

      – Я вам не верю, – произнесла Оксана, интуитивно защищаясь недоверием от провидения.

      – Я знаю. Вы только себе верите. И еще своим обманчивым желаниям, которые вам напридумывала жажда власти. А потому к хорошему они привести не могут.

      – Это почему же? – Оксана продолжала спрашивать, хотя ей казалось, что она знает ответ.

      – Их исполнение не приносит удовлетворения.

      – Не приносит, – эхом повторила Оксана.

      Мишка торопливо одевался, стараясь не смотреть на Ксанку, бесстыдно раскинувшуюся на мятых, грязных простынях. Она же не сводила с него глаз: сначала томных, потом изумленно-разочарованных, а затем наполненных неприкрытой злостью и раздражением.

      – Прибежишь домой – портки смени, – процедила сквозь зубы. – Хотя от чего натворил уже не открестишься и не отмоешься, – захохотала грубым, деланым смехом.

      – Прикройся, – буркнул Мишка,