Проект «Урал». Владимир Михановский

бедствия, только один сигнал бедствия! – выбросил зыбкую надпись экран внешнего обзора.

      – Это значит признать неудачу всего эксперимента в целом, – раздельно произнес бас. – Мы должны решить задачу разведки недр, пользуясь только собственными силами.

      Теперь общий спор свелся к перепалке между системой внешнего обзора и Большим мозгом. Остальные системы лишь наблюдали за аргументами и контраргументами дискутирующих. Конечно, мозг мог приказать, и дело с концом: все системы ему повиновались. Но ему важно было обсудить свое решение, принятое после немалых колебаний и раздумий. Большому мозгу важно было доказать всем подчиненным системам логичность своего решения.

      – Напомню, что наше дело – отработка и доводка всех систем, собранных для комплексного геологического поиска, – сказал бас, принадлежащий Большому мозгу.

      – Послушай, Большой мозг, – не удержавшись, пискнула мембрана головного пульта. – Если комплекс взорвется, мы все погибнем и с нами результаты эксперимента.

      – Чрезмерно развитый инстинкт самосохранения люди называют трусостью, – произнес бас. Человек, окажись он здесь, наверное, подумал бы, что в голосе Большого мозга прозвучало презрение.

      – Ответ не по существу, – обиженно пропищала мембрана на пульте.

      – Все результаты, собранные с самого начала работы, будут переписаны на пленку и спрятаны в капсулу. Ее изготовит модельная система. Выплавит из вольфрама, добытого нами. При взрыве капсула не погибнет.

      – Люди не отыщут ее после взрыва. Выброшенная капсула затеряется в степи, – сделал еще одну попытку экран внешнего обзора.

      – Отыщут. Я снабжу капсулу микропередатчиком, – спокойно парировал бас.

      Да, в чем-чем, а в логике Большому мозгу нельзя было отказать.

      – Результаты нашей работы не погибнут, – сказал Большой мозг.

      – Но мы погибнем, мы, все электронные схемы! – прозвучало из мембраны.

      – А кто сказал, что все научные эксперименты должны оканчиваться благополучно? – невозмутимо отрезал бас.

      Внезапно экран внешнего обзора покрылся рябью. Что могло в столь сильной мере вывести из себя электронную схему?

      Все считывающие приборы направились в сторону экрана внешнего обзора. На нем мелькнула привычная картина заповедной степи, затем сияющая голубизна весеннего неба и стремительно летящий вниз монолет…

      Недалеко от земли из монолета вылетела человеческая фигура, над которой вспыхнул алый шелк парашюта. Нижний диск оторвался от разваливающегося монолета и врезался в парашют. Человек рухнул на курган и, скатившись по его покатому склону, замер в неподвижности.