Или неумеренная и мрачная фантазия какого-нибудь древнего автора?
…Румо медленно отдал команду, и манипулятор послушно переместил его к хранилищу – низкому строению, собранному из листов гофрированного пластика. Румо заглянул в отсек и вздохнул: снова, как вчера, он был заполнен не больше, чем на треть. Видно, у… (в этом месте дешифратор запнулся, – наверно, подыскивал равнозначное слово в нашем языке), – видно, у белковых снова начался период сезонной хандры. А может, что-нибудь похуже? Значит, опять бесконечная возня с настройкой логических блоков. Надо сказать, опасная возня: если белковый (в этом месте дешифратор снова запнулся), если белковый, неловко повернувшись, случайно заденет землеца – тому не поздоровится.
Будь они прокляты, тупые автоматы.
Нет ничего ужасней однообразия, подумал Румо. Ну, отрегулирует он белковых роботов, а что толку? И завтра и послезавтра, и через месяц, и через десять лет одно и то же. Пшеница, пшеница, пшеница… Как будто нет ничего на свете, кроме пшеницы. Ни моря, ни мегаполиса, ни открытого космоса.
– Мегаполис – что это такое? – быстрым шепотом спросила у меня Лена, когда дешифратор запнулся.
– Кажется, огромный город. Бесконечный город или что-то вроде этого, – ответил я.
И тут же динамик ожил снова.
Другим землецам хоть бы что – они довольны своей судьбой. Некоторые даже считают, что лучше доли землеца вообще на свете нет! А что, им нельзя отказать в известной логичности. Каждый землец обладает манипулятором – совершенной машиной, которая послушно и умело выполняет все его команды, по требованию хозяина доставит его куда угодно – разумеется, в пределах зоны, даже укачает, если на землеца нападет вдруг бессонница…
А урбаны? Живут в вечной копоти, в грохоте и лязге, говорят, у них там в мегаполисе и дышать-то нечем…
Все это так.
И все-таки Румо мечтал о мегаполисе, скрывая сокровенное даже от самого близкого друга. Он и сам не знал, как зародилась эта мечта. Ведь со дня рождения судьба его была предрешена: весь путь его – от колыбели до смерти – лежал под знаком пшеничного колоса…
Но каждое слово воспитателей, направленное к тому, чтобы лишний раз растолковать, как прекрасна судьба землеца, вызывало у юного Румо неосознанный протест.
Пшеница – штука тонкая. Собирать полный урожай с каждого квадрата, не дать пропасть ни единому зернышку – дело непростое. Ведь созревание каждого квадрата рассчитано чуть ли не по часам. Промедли с одним участком – и дела на соседних полетят к черту. А тут еще имей дело с исполнителями – белковыми роботами, за которыми нужен глаз да глаз.
С белковыми у Румо были свои особые счеты. С первого дня знакомства он невзлюбил это племя.
В тот день на опытном поле воспитатель дал ему первое самостоятельное задание – убрать участок с помощью белкового робота. С утра хмурилось, однако служба погоды сообщила, что дождя не будет, и Румо отправился на выделенный ему участок в манипуляторе с открытым верхом.
Сначала все шло