На грани краха
Итак, Танкред встретил 1105 год в нищете, являясь регентом государства, обреченного на уничтожение. В разгар кризиса он показал свой характер. Применяя «кнут и пряник», он, заручившись поддержкой населения Антиохии, ввел чрезвычайный налог, пополнил казну и возобновил набор наемников. Он также стремился поправить свое положение, полностью использовав единственно положительное следствие неудачи в Харране – номинальное главенство Антиохии над графством Эдесса. Призвав «всех христиан» Северной Сирии к оружию, практически лишив Эдессу, Мараш и Телль-Башир гарнизонов, он к началу весны собрал армию, насчитывающую тысячу рыцарей и около 9 тысяч пеших солдат. Решимость Танкреда воистину не знала границ.
Оказавшись перед лицом такого сонма врагов, он понимал, что не сможет сражаться одновременно на всех фронтах. Но не мог он и проводить политику вялой самообороны. Танкред решил использовать целевую упреждающую агрессию, тщательно выбирая намеченную жертву. В середине апреля он пошел на Арту и вступил в решительную схватку с Ридваном из Алеппо. Это была большая дерзость с его стороны. Зато, одержав победу над таким врагом, Танкред мог вернуть себе инициативу и возродить военный авторитет франков. При этом он не мог не знать, что силы Алеппо будут как минимум втрое больше и поражение станет концом латинского господства в Сирии.
Прежде чем покинуть Антиохию, христиане провели ритуалы духовного очищения, включая трехдневный пост, освободив свои души от греха в преддверии смерти, которая всегда была рядом с крестоносцами. После этого Танкред пересек Оронт и Железный мост и выступил на штурм Арты. Как только Ридван проглотил наживку и начал наступление, имея при себе 30-тысячное войско, Танкред отошел. Он делал ставку на свое отличное знание местности и понимание тактики мусульман. Путь между Артой и Железным мостом проходил по участку ровной, но каменистой поверхности, по которой лошадям будет нелегко скакать галопом, прежде чем они выйдут на открытую равнину. Именно в эту вторую зону Танкред отступил. 20 апреля Ридван устремился в преследование. Один латинянин так описывал развернувшееся сражение: «Христиане стояли на своих позициях вялые, словно в полусне… затем, когда турки прошли твердую почву, Танкред ворвался в их ряды, как будто только что пробудился от спячки. Турки сразу отступили, надеясь, как обычно, иметь возможность развернуться и открыть огонь. Но их надежды не сбылись. Копья франков ударялись в их спины, а дорога не позволяла двигаться