Короли не присоединились к экспедиции – вероятно, были слишком поглощены собственными политическими комбинациями, однако сливки западной христианской аристократии приняли в ней участие. Это были представители самой высокородной знати Франции, Западной Германии и Нидерландов, которые вполне могли бросить вызов, а в некоторых случаях и затмить власть короля. Они, конечно, обладали весьма существенной независимой властью и могли именоваться «князьями». Каждый из этих князей командовал собственным военным контингентом, но также привлекал большие группы сторонников, связанных с ним феодальной зависимостью, семейными узами и даже общими этническими и лингвистическими корнями.
Граф Раймунд Тулузский, самый могущественный мирской властелин на юго-востоке Франции, был первым, вызвавшимся участвовать в походе. Ярый сторонник папских реформ и союзник Адемара из Пюи, граф почти наверняка был привлечен на свою сторону Урбаном еще до клермонской проповеди. Доживший до середины пятого десятка Раймунд был самым старым князем, принявшим участие в экспедиции. Гордый и упрямый, обладавший завидным богатством, властью и влиянием, он принял командование над армиями Прованса и Южной Франции. Позднее легенда приписала ему участие в кампании против мавров Иберийского полуострова и даже в паломничестве в Иерусалим, во время которого он лишился одного глаза в наказание за отказ платить заоблачную дань, наложенную мусульманами на латинских паломников. И в самом деле, утверждают, что граф вернулся на Запад с одним глазом в кармане – своеобразным талисманом его ненависти к исламу. Возможно, все эти рассказы – всего лишь фантазии, но тем не менее Раймунд, безусловно, обладал опытом и, что более важно, ресурсами, чтобы претендовать на общее мирское командование походом[28].
Самым очевидным соперником графа в борьбе за это положение был сорокалетний норманнский граф с юга Италии Боэмунд Тарентский. Будучи сыном Роберта Гвискара (Хитрого), одного из норманнских авантюристов, завоевавших южную часть Италии в XI веке, Боэмунд получил бесценный военный опыт. Сражаясь рядом с отцом в 1080 году в четырехлетней Балканской кампании против греков, Боэмунд познал реалии командования на поле боя и принципы осадной войны. Ко времени начала Первого крестового похода Боэмунд имел весьма внушительный послужной список, и один из современников написал, что этот человек «не имел себе равных в отваге и знании искусства войны». Даже византийские противники признавали, что он неизменно приковывал к себе внимание.
«Появление Боэмунда, если говорить кратко, не было похоже на появление никакого другого человека, которого знал в те дни римский мир, – грека