Сеньоры, – добавили послы, – мы имеем все полномочия, чтобы заключить такое соглашение, если вы со своей стороны готовы принять его условия. И знайте, что столь щедрое соглашение никогда не предлагалось кому-либо и что тот, кто откажется заключить его, тот, значит, вовсе не имеет большой охоты к завоеваниям».
Предводители крестоносцев сказали, что обсудят суть дела. На другой день было назначено всеобщее собрание; и, когда все собрались, им были изложены условия соглашения.
Возникло большое расхождение во мнениях. Говорил и аббат-цистерцианнец из Во, поддерживая тех, кто хотел роспуска войска. Они заявили, что ни в коем случае не дадут своего согласия, потому что это значило бы выступить против христиан. Они не для того оставили свои дома и, со своей стороны, хотят идти в Сирию.
Другая же сторона отвечала им: «Почтенные сеньоры, в Сирии вы ничего не сможете сделать, и вы скоро убедитесь в этом сами, если оцените судьбу тех, кто оставил нас и отплыл в другие гавани. И мы должны настоять, что только на пути через Египет и Грецию мы можем надеяться отвоевать заморские земли, если вообще это когда-нибудь случится, а коли мы откажемся от этого соглашения, то навсегда будем покрыты позором».
Вот так пошел разлад в войске. И не стоит удивляться, что в раздорах были миряне, если даже монахи из ордена цистерцианцев, сопровождавшие армию, тоже не соглашались друг с другом. Аббат из Лоса, муж весьма святой и праведный, а также и другие аббаты, которые держали его сторону, проповедовали и взывали к войскам под угрозой отлучения от церкви – во имя Бога удержать войско в целости и заключить это соглашение, ибо, как они предупреждали, «нам предлагают наилучшую возможность отвоевать заморские земли». А аббат из Во и те, кто держал его сторону, многократно обращались к армии, утверждая, что план другой стороны – сущее зло и что надо бы отправиться в Сирию и содеять там то, что сумеют.
И тогда маркиз Монферратский и Балдуин, граф Фландрии и Эно, и граф Луи де Блуа, и граф Гуго де Сен-Поль, вместе со своими сторонниками вмешались в диспут и сказали, что заключат это соглашение, ибо будут опозорены, коли отвергнут его. Они отправились во дворец дожа, куда были вызваны послы, и заключили договор на условиях, о которых уже упоминалось, скрепив его подписями и печатями.
Должен поведать вам, что только двенадцать человек принесли клятву со стороны французов, а больше никого не удалось убедить. Первым поклялся маркиз Монферратский, а после него – граф Балдуин (Бодуэн) Фландрский, граф Луи Блуаский и Шартрский, и граф Гуго де Сен-Поль, и восемь других, которые держали их сторону. Так заключено было соглашение, и подписаны грамоты, и назначен срок, когда прибудет молодой наследник; и сроком этим был определен пятнадцатый день после Пасхи.
Всю эту