– Зачем?! А ты не догадываешься? – она сощурилась. – За тем же, что и ты. Но он без звонка еще ни разу не приезжал… Он не видел тебя, хотя бы случайно?
– Мы много говорим. – Турецкий отреагировал на новый дверной звонок усмешкой. – Не видел. А что, это даже забавно. Спрячь меня куда-нибудь, куда он не полезет. В родительский шкаф, например. А ты чего испугалась? Ты ж болеешь. А вот мне с ним встречаться необязательно, хотя и тут проблем особых нет. Зашел просто навестить больную. Впрочем, долго не открываем, а это – подозрительно. Лучше уж ты поболей одна.
– Идем, – решительно шепнула она и провела его в спальню родителей. От двери до подоконника тянулась модная когда-то стенка с ореховой облицовкой. Несколько отделений в ней, с вешалками, были предназначены для хранения костюмов и платьев. Вот в одном из них, потеснив одежду, пахнущую сухой апельсиновой коркой, и уместился Александр Борисович, прикрывшись спереди висящим костюмом. Не самый лучший способ избежать нежелательной встречи, но не под кроватью же прятаться!
Легко щелкнул поворот ключа, и Люда, вынув его, сунула в кармашек халатика. А дырочка осталась.
Следующие полминуты она медленно и тяжело, усталыми шагами прошлепала босиком к входной двери, натирая кулачками глаза до красноты. Приблизилась, хрипло откашлявшись, прислушалась и неохотно спросила:
– Кого черт принес?
– Открывай, что с тобой? – раздался начальственный басок Привалова.
Люда, громко и с отвращением вздохнув, неуверенными движениями начала отпирать дверь. Открыла, отошла, морщась. Привалов буквально ворвался в прихожую, подозрительно огляделся. Наконец, обратил внимание на мокрое полотенце, которым была обвязана голова Людмилы, и на ее красные, словно воспаленные, глаза.
– Что с тобой? – повторил он вопрос, но уже с тревогой.
– Угадай с трех раз…
– Мне сказали, что…
– Ага, – она сморщилась и прижала полотенце обеими руками. – Сказали-мазали… Делать тебе не хрена! Чего ты от меня хочешь? У меня башка раскалывается! – почти истерично выкрикнула она.
– Но отчего? – удивился генерал.
– От вас от всех, заботливых!
– Но я-то при чем? Люда, не вали с больной головы на здоровую…
– А твоя-то от каких забот болит? Заигрался, что ли?
– Не говори глупостей! – резко бросил он и тотчас снизил тон: – Извини. Я ж не знал. И потом, кого ты имеешь в виду, говоря о заботливых? Уж не москвич ли тут успел затесаться?
– Да при чем здесь он?
– А при том, что его с тобой видели. Как он лез к тебе… Сюда, что ли, набивался? Так я его вмиг утихомирю!
– Да пошел ты… Леша. Мне уже противно слушать, как ты сплетни обо мне собираешь!
– Не сплетни, а оперативная информация! И мне доложили, что у тебя к нему неравнодушное отношение.
– Ага, а как же! Человек вопрос задал, а я ответила. Ну, блин!.. Нет, Леша, он лучше и умнее тебя,