Логен встал на колени и убрал мокрые волосы с лица Ки. Внезапно ученик мага схватил его за запястье и рванулся вперед.
– Запрещено, – прошептал он, воззрившись на Логена широко открытыми глазами, – запрещено касаться другой стороны!
– А?
– Нельзя говорить с бесами! – прохрипел юноша, хватаясь за поношенную куртку своего спутника. – Существа нижнего мира созданы изо лжи! Ты не должен делать этого!
– Я не буду, – буркнул Логен, гадая, о чем толкует юноша. – Не буду. Что бы это ни значило.
Это не значило почти ничего: Ки уже провалился обратно в беспокойный полусон. Логен прикусил губу. Он надеялся, что юноша очнется. Шансов не много, но все же – вдруг Байяз сумеет сделать что-нибудь? В конце концов, он же первый из магов, он наделен высокой мудростью и все такое прочее. Логен снова взвалил Малахуса на плечо и побрел между двух камней.
Дорога круто взбиралась в скалы над озером, то заваленная камнями, то глубоко врезанная в твердую землю, истертая и выщербленная от времени, в оспинах сорной травы. Она поднималась зигзагами, петляла, и вскоре Логен уже пыхтел и потел от напряжения. Его шаг замедлился.
Он начал уставать. Уставать не только от подъема, или от изнурительного пути, проделанного за день с полумертвым учеником на плече, или после тяжелой вчерашней дороги, или после той схватки в лесу. Он устал от всего сразу. От шанка, от войн, от своей жизни.
– Я не могу вечно идти, Малахус, и не могу вечно сражаться. Сколько этого дерьма способен сожрать человек? Мне нужно хоть минутку посидеть. Просто посидеть, черт побери, на нормальном долбаном стуле! Или я прошу слишком многого? А?
В таком вот настроении Логен взошел на мост. Он ворчал и ругался, а на его плече висело безжизненное тело, на каждом шагу бившееся головой о его задницу.
Мост был такой же древний, как и дорога, сплошь увитый ползучими растениями, шагов двадцати в длину. Прямой и узкий, он взметнулся аркой над головокружительной расщелиной. Далеко внизу клокотала на острых камнях река, наполняя воздух шумом и сверкающими брызгами. На той стороне, между крутыми откосами мшистого камня, возвышалась стена, построенная с такой тщательностью, что трудно было разобрать, где кончается естественный обрыв и начинается творение человеческих рук. В стене виднелась единственная древняя дверь, облицованная кованой медью, с полосами зелени от влаги и старости.
Осторожно продвигаясь вперед по скользким камням, Логен поймал себя на том, что в силу давней привычки прикидывает, можно ли взять это место штурмом. Нет, нельзя. Даже с тысячью отборных бойцов. Перед дверью располагался лишь узенький каменный уступ – лестницу не поставить и таран не разогнать. Стена поднималась на десять шагов в высоту,