Шарлин приблизилась к большим, белым, двустворчатым дверям, отделяющим коридор от холла. Двери покрывала изысканная лепнина, выкрашенная в золотой цвет. Чуть-чуть приоткрыв одну из створок, девочка посмотрела в образовавшуюся щель.
Её взгляду открылось огромное помещение, обустроенное лучшими дизайнерами Главного города. В отличие от коридора, в холле не было окон, и солнце не било в глаза своими лучами. Под высоким, в несколько ярдов, потолком висела люстра, выполненная в виде виноградной лозы. Она давала приглушённый, мягкий свет. Посреди холла беззвучно плескался прозрачными струями голографический фонтан, вокруг которого располагались статуи греческих богов и богинь. Гладкий пол тускло поблёскивал. Полукруглые арки, покрытые, словно кружевом, тонкой резьбой, анфиладой направлялись к лестнице, ведущей на верхние этажи. Кабины лифтовых подъёмников, выполненные из цветного стекла, переливались отшлифованными гранями. У стен стояли бордовые диванчики с загнутыми, золочёными ножками.
Как раз рядом с дверьми, за которыми притаилась Шарлин, находилась одна из кабин лифта. Именно в неё мужчины-транспортировщики загружали каталки с малышами. Лифт ехал вниз, на цокольный этаж – туда, где располагался медицинский отсек. Там младенцев осматривали, брали у них какие-то анализы, делали уколы, и только после этого детей отправляли обратно на нулевой этаж заселяться на постоянное место жительства.
Сейчас двери лифта были закрыты. Человек в зеленоватой одежде стоял перед ними, придерживая каталку. Он ждал, младенцы молчали. Шарлин видела только детские макушки в светленьких шапочках, а надо было разглядеть и личики. Но как?
Мужчина стоял боком к девочке, вперив задумчивый взгляд в пространство. Он и не подозревал, что кто-то наблюдает за ним; лёгкая улыбка не сходила с его лица.
Спуни неслышной тенью промелькнул перед глазами хозяйки. Привидение явно намекало, что пора бы оставить дурацкую затею и вернуться в свои апартаменты, но девочка лишь метнула на него рассерженный взгляд.
Двери лифта бесшумно распахнулись. Мужчина очнулся от задумчивости и, везя перед собой каталку, зашёл внутрь. Так же бесшумно двери закрылись.
Проклятая тишина! В этом безмолвии нельзя было ничего сделать незаметно. Шарлин закусила губу. Ей обязательно нужно увидеть лица младенцев! Она должна понять, почему они не кричат. Девочка повернула голову, взглядом подзывая Спуни. Привидение тут же очутилось перед своей хозяйкой.
– Что нам делать? – одними губами спросила Шарлин. – Спуни, миленький! Придумай что-нибудь!
Девочка умоляюще сложила руки, отпустив при этом дверную створку. Та мгновенно встала на место. Спуни наморщил лоб, затем на его мордашке появилась решимость. Знаком он показал хозяйке, чтобы она снова приоткрыла дверь.
Возле лифта уже ждал другой человек, перед которым стояла каталка с младенцами. Взгляд у него был такой же отсутствующий, как у его коллеги.
Спуни выскользнул в дверную щель и повис перед глазами мужчины. Тот с недоумением