Казалось бы, картина ясная, можно было бы сделать определенный однозначный вывод, правда? Но, увы. Завтра, послезавтра и в последующие дни я снова ныряю в студеную, без преувеличения, морскую глубину, и опять же с головкой, поскольку именно так люблю плавать где бы то ни было.
Купаюсь и выводов разумных не делаю, выводов не делаю и купаюсь… Частенько меня берет озноб, и не только при выходе из моря. Но снова мозговые клетки, как говорится, ни с места долой: видимо, застыли от этакой прохлады, думать здраво потеряли способность.
Теперь я, перед тем как окунуться, долго хожу по мокрому песку, что нелегко. Делаю километров пять, от мола до мола и обратно, но, как ни удивительно, дойдя до края морской полосы у мола, что слева от нашего отеля, я не горю желанием освежиться. Хотя устала, разогрелась от быстрой ходьбы, да и светило высоко поднялось.
Стою и смотрю вдаль, в сторону Гибралтара, как я позже установила, за которым начинается Африка, а чуть правее – Атлантический мировой океан. Да, так вот стою и стою, якобы любуясь морской далью, а на самом деле готовлю себя психологически к очередному омовению.
Влезать в воду категорически не хочется, чувствую всеми фибрами своей души, как говорится. Но я упорно ожидаю момента, когда глупый разум даст команду: купнись же! Неужто отойдешь? Далее мысли работают в таком направлении. Тебе путевку родное издательство подарило в такую поистине экзотическую страну, на такое (Средиземное, между прочим) море, а ты дрейфишь. Да это же целебная вода, в ней на каждый кубический метр до пуда всяческих солей… Лезь немедленно, трусиха! И трусиха рассекает волну своей глупой головою и плывет. Плывет до тех пор, пока не только вышеуказанная часть тела, но и все оно в целом начинает заметно холодеть. Снова где-то в глубине подсознания кто-то едва внятно – верно, охрип оравши, – шепчет о возможности воспаления важнейших органов. Но, увы, упрямая мысль, засевшая над подкоркой, видимо, перебивает слабый голос: ничего, перетерпишь, надобно использовать подарок на всю катушку (вроде того шведского стола, от которого у меня чуть было совсем не отказал желудок, если вы припоминаете).
Таким образом, все десять дней (четыре, слава богу, не купалась, поскольку ездила на экскурсии) побеждал он, настырный, тот самый, от которого одно горе, во всяком случае, неприятностей не оберешься, если будешь только ему, уму, стало быть, подчиняться.
Наконец прибыла в родные места, а тут приятельница в Воейково позвала: озеро теплое, коричневое, вода ласковая, дна не достать. Как глянула я на мои милые березки, что оторачивали лесной водоемчик, которых не видела ни единой целых две недели, так сразу и стала одежку скидывать с себя.
Чуть ли не час плавала на середину и обратно. В это время скрылось солнышко, поднялся ветер, так что на берегу меня встретила совсем иная атмосфера, нежели в Испании, как вы понимаете. Едва-едва в брючки дрожащие ноги засунула,