Я почувствовала, как дрожь меня всю охватила…
– Едемте скорее, Бог поможет, я верю, верю, верю, – твердила я в каком-то исступлении и больше всего боялась, чтобы как-нибудь он не отвертелся.
Был ноябрь, на улице гололед: ни в санях, ни на колесах не укрыться, пронзительный холодный ветер продувал насквозь. В легкой кофточке, почти замерзая, я о себе перестала думать, лишь бы удалось его сдать попечению родного Батюшки, лишь бы до него дотащить. Отец Сергий сидел и упорно молчал, изредка вздыхая, что-то бормоча. “Господи, сподоби узреть достойного слугу Твоего”, – удалось мне расслышать. Молилась я внутренне горячо и пламенно.
По приезде на вокзал я взяла билет для отца Сергия и, имея крайнюю необходимость вернуться домой, страшно боялась, что труд пропадет даром. Подвела я его к стоявшему на платформе образу и сказала:
– Клянитесь мне высоким достоинством священника, что Вы не убежите, что дождетесь
Батюшку, иначе я останусь, рискуя совсем заболеть.
– Даю вам страшную клятву перед лицом Бога, что я не уйду. Я уже поборол в себе желание бежать, ступайте с миром, – сказал он твердо и покойно.
Прошло целых три томительных дня, волнение мое возрастало, мне все мерещилось: либо он умер, либо убежал, невзирая на клятву. Наконец, на третий день вечером раздался звонок. Мое сердце затрепетало, и я, опередив прислугу, бросилась к входной двери. У ней стоял весь сияющий, лучезарный отец Сергий. Истово помолившись на образ, благословив меня, он глубоко посмотрел мне в глаза: “Если бы я не был священник и протоиерей, поклонился бы я тебе в ноги и целовал бы за то, что ты для меня сделала”…
И рассказал мне, как ехал с Батюшкой в купе, как тот вспомнил, что уже о нем молился. Картина отбытия поезда, толпа бегущих сзади людей, бросание записок с мольбой помолиться – все это уже с самого начала поразило своей необычайностью впечатление его; он сразу понял и взвесил, какую силу имеет истинный священник Господа Бога и каким он должен быть.
О. Иоанн молчал: молился и дремал. На пароходе он неожиданно взял отца Сергия за руку и повел его к носу парохода. Публика попряталась в каютах, так как необычайной силы ветер бушевал. Палуба была пуста. Отец Сергий, ухватившись за протянутый канат и нахлобучив шапку, едва пробирался за Батюшкой, который шел впереди свободно, без шапки, с развевающимися волосами, в распахнутой шубе. “Ну вот, отец протоиерей, – сказал он, останавливаясь, – Бог, очистительная стихия и я – слушаем тебя”.
Вскоре после этого события отец Сергий заболел гнойным плевритом, и случилось, что в это самое время проезжал отец Иоанн город Т. ко мне в имение. Я просила его усердно навестить болящего.
“Болезнь твоя очистительная, – сказал Батюшка, – ею Господь и немощь твою всю очистит”. И встал отец Сергий после болезни духовно здоровым, прожил после того еще 10 лет, возрастая и укрепляясь духом, и умер, горячо оплаканный