21 километр
После краткого отдыха буро-багряная туча поднялась в воздух и продолжила путь на запад. Клор хрустел пальцами, вертел на столе чашку с кофе и плохо понимал, о чем говорится в статьях и заметках, которые выдал ему поисковик. Перечитывал абзацы по нескольку раз.
Кровососущие летающие членистоногие. Насекомые, откладывающие яйца под кожу. Гигантские блохи. Не то. Всё не то.
Если эта плотоядная туча не отклонится от курса, то пролетит севернее одиннадцатого и третьего постов и выйдет к четвертому – возле рыбацкой деревушки, притулившейся в солнечном заливе.
Клор любил эту деревушку. Знал в лицо всех ее жителей. Собственно, за три месяца он выучил в лицо и по повадкам жителей всех селений у всех тринадцати наблюдательных постов и еще в других местах, где были установлены камеры наблюдения.
Он хотел бы предупредить людей об опасности.
Он не имел возможности и права предупреждать их об опасности.
Все эти люди, сами того не зная, составляли ему компанию в течение трех последних месяцев, и Клор привык к ним. Просто привык, строго говорил он себе. Как только начнутся настоящие испытания, он тут же абстрагируется от эмоций и начнет воспринимать аборигенов нормально, по-наблюдательски – как явление. Явления можно идентифицировать, классифицировать, описывать, изучать. Переживать о них – нет, нельзя. Ассоциировать себя с ними – совсем ни в какие ворота.
Клор одним глотком допил кофе и снова потянулся к кофеварочной панели. Если на этой планете водится подобная погань – разве жители не должны уметь угадывать ее приближение? Как-то противостоять? Спасаться?…
Да, они умели. Жители рыбацкой деревушки еще не могли видеть насекомых, на подлете их скрывали невысокие скалы. Но Клор видел, как они один за другим останавливаются, замирают, настороженно поднимают или наклоняют головы, прислушиваясь – хотя услыхать насекомых с такого расстояния было невозможно. Потом люди вскакивают, машут друг другу, кричат. Со всех ног бегут к хлипким деревянным домикам.
Кофеварочная панель ворчала. Нечитанные страницы справочников укоризненно смотрели на Клора с боковых мониторов. Сам наблюдатель сидел с приоткрытым ртом, вцепившись в столешницу, подавшись вперед, и смотрел на четыре больших монитора. Там мельтешили человеческие фигурки.
Люди бежали отовсюду. С пляжа, из ближнего лесочка, с моря – Клор видел, как рыбаки налегают на весла своих лодчонок, ему даже слышался скрип уключин, и он видел, как шевелятся губы мужчин: вот этот молится, а этот ругается, а этот что-то кричит остальным.
Захлопывались двери и ставни. Увязая в песке, бежали опоздавшие, падали и суматошно, взмахивая руками, вскакивали снова, бежали дальше, поднимая фонтаны мелкого медового песка. Их ждали. Распахнув настежь двери, люди подпрыгивали у порога, махали руками, кричали. Двери нескольких домишек были закрыты.
Клор почти улегся грудью на стол. Кофеварочная панель выдала трель