Войдя в зал, Нефертити сразу же увидела лицо царя, сидевшего в кресле. Он казался сильно утомленным, слушал стоявших перед ним Эйе и Хоремхеба рассеянно. Увидев вошедшую Нефертити, не скрывая досады, спросил:
– Что тебе надо, Нафтита? Мы говорим о деле, которое тебя не касается!
Нефертити, не ожидавшая такого резкого выпада, да еще при посторонних, сдержалась от желания ответить так же и с подчеркнутым спокойствием сказала:
– Великой царицы Обеих Земель касается все, если речь идет о судьбе Египта.
Не давая Эхнатону возможности сказать еще какую-нибудь колкость, она поспешно вышла из зала приемов и направилась в свои покои. Здесь она попыталась успокоиться, вновь предавшись воспоминаниям. И опять припомнились счастливые годы замужества и царствования, проведенные в Фивах.
…Шел уже шестой год правления Аменхотепа-Ваэнры, и к этому времени его отношения со жрецами храмов Амона сильно обострились. Случалось, что и поступки некоторых высокопоставленных вельмож трудно было понять. Визирь, правая рука фараона, иногда позволял себе отдавать распоряжения без совета с царем. Но Аменхотеп еще умел поставить на место слишком самостоятельных вельмож, и царица всячески поддерживала его во всем.
Нефертити припомнился один из приемов послов. День тогда был душный, и носители опахал неустанно работали руками. Придворные дамы, церемонно выстроившиеся по обе стороны от трона, томились от духоты. Вельможи теснились рядом, щеголяя нарядами и украшениями не хуже дам. Слуги послов вносили великолепные ковры и вазы, ларцы, полные золота и драгоценностей, тюки всевозможных тканей, огромные корзины с фруктами… Нубийцы порадовали царя и царицу прекрасными изделиями из слоновой кости и ручным бабуином, который тут же принялся веселить собравшихся, важно расхаживая между вельможами, будто равный.
Когда церемония приношения даров была окончена, царь, обведя взглядом собравшихся, спросил:
– А где послы от пелестов – народов моря? Я ждал их сегодня.
Вельможи замешкались, зашушукались, и тогда церемониймейстер объявил:
– Они отбыли назад, не дойдя до дворца.
Глаза фараона загорелись бешеным огнем, но голос он сумел сдержать, не унизившись до крика в присутствия придворных:
– Они не пожелали явиться ко мне?
Вперед вышел один из молодых военачальников, который нередко выполнял личные поручения фараона:
– Если повелитель позволит…
– Говори, Абдель, – разрешил царь.
Абдель с поклоном сделал несколько шагов к трону и что-то негромко сказал. Царь, уже плохо сдерживая гнев, воскликнул:
– А где он сам? Где визирь? Почему он сегодня отсутствует?
Во дворце запахло скандалом, и Нефертити, желая смягчить остроту ситуации, тихо сказала мужу:
– Эти слова не для ушей придворных.
Царь резко повернулся к ней и через секунду-другую уже более