Печенеги, торки и половцы. П. В. Голубовский

и самое Подонье входило в район подчиненных ей стран. Массуди отличался большой осторожностью в собирании материала для своих сочинений. «Во всякой стране, говорит Рейно, которую он посещал, он отыскивал документы, относившиеся в прошедшему времени; он входил в сношение со знающими людьми страны»[79]. Вот, например, слова самого нашего путешественника. «Я путешествовал, – говорит он, – из Абоскуна, который есть пристань Джурджана (Гурганч, Гургандж, Ургенч – столица Хорезма. – Примеч. ред.), в страну Табористан, и я не пропускал ни одного из виденных мною купцов сколько-нибудь понимающих, которого не расспрашивал бы об этом (о соединении Азовского и Каспийского морей), и все они рассказывали мне, что нет другого пути в Абоскун, как через Хазарское море»…[80] Сверх этого, в доказательство верности своего мнения, он приводить рассказ о походе руссов в Табористан[81]. Такое отношение к делу заставляет относиться с доверием к автору известий: наверно, он внес в свой труд заметку о славянском поселении Подонья не по первому слуху, а после тщательных расспросов. Нет также ничего невероятного в том, что Массуди мог еще у себя, в Багдаде, слышать об этом факте, или почерпнуть его из сочинений других арабских географов и историков. Но и в таком случае достоверность сообщения нисколько не уничтожается.

      Наш автор принадлежал в числу самых образованных людей своего времени. Он изучал даже греческую литературу[82]. В числе его источников мы находим сочинения уже упомянутых нами Ал-Баладури и Ибн-Хордадбега. О положении, которое занимал в Багдаде первый, мы уже говорили. Еще в лучших обстоятельствах стоял Ибн-Хордадбег. Около 880 г. он занимал должность начальника почт в Джибале. От него осталась «Книга путей». Тут находится полное перечисление всех главнейших провинций, городов, с обозначением количества налогов не только с каждой провинции, но и города; в описании путей сообщения перечисляются все станции с указанием расстояния между ними в фарассангах[83]. Эта точность труда, его мелкие подробности показывают, что автор пользовался официальными сведениями. Кроме того, ему, как министру путей сообщения, было весьма легко собирать указания и от иностранцев, которые должны были к нему весьма часто обращаться. Но предположим даже, что у Массуди были под руками еще другие, менее достоверные источники, то и в таком случае отношение его к ним должно уничтожать недоверие наше к его известиям. Как поступали арабские ученые с материалом, добытым раньше их путешествий, видно из слов Ибн-Гаукаля. Он говорит, что первое время своих поездок постоянно держал в руках сочинения Ибн-Хордадбега, Кодамы и Джагайни, конечно, с целью проверок их сообщений своими личными наблюдениями. То же самое делал и Массуди. Он скептически относился во всем ранее приобретенным сведениям и проверял каждое из них на месте. «Некоторые ошиблись и думали, – говорит он, – что море Хазарское соединялось с морем Майотас (Азовское), но я не видал между купцами, отправляющимися в страну хазар и путешествующими