— А ближе? Ближе ничего нет?
— Нету, миленький, — лицо тётки Марфы сожалеющее сморщилось.
Семь километров во фронтовых условиях — это много. Уйти из части на семьсот метров — это ещё куда ни шло. А семь километров — это дезертирство.
— Как же это вы моетесь, тётка Марфа? Ведь в селе же у вас ни одной бани.
— В кадках, товарищ командир, в кадках. В тех самых, в которых потом капусту и огурцы солим.
Горшков представил себе, как какой-нибудь замшелый, до костей пропитанный вонючим потом мухрик промывает в кадке свои пахучие причиндалы, освобождается от дурного воздуха, набившегося в желудок, затем, выплеснув из кадки грязную воду, забивает её свежей, мелко порубленной капустой, — и передёрнул плечами.
— Ну и нравы у вас, тётка Марфа…
— Так повелось ещё со времён царя Алексея Тишайшего, — ответила шустрая старушонка. — Народ у нас небрезгливый, спокойный.
— Всё ясно, тётка Марфа, — старший лейтенант козырнул хозяйке, будто высшему воинскому чину и вышел из сенцев. Уже за дверью пробормотал невнятно: — Все ясно, что ни хрена не ясно.
Искупаться, привести себя в порядок было негде, ехать за семь километров речных раков тащить никто им не позволит, придётся воспользоваться бочкой.
Связистки тоже готовились.
Правда, двое из них — хохотушка Катя и красавица Жанна находились ещё на дежурстве, но это ничего не значило, к пятнадцати ноль-ноль они должны освободиться, Ася же с Инной стареньким заполненным горящими углями утюжком гладили гимнастёрки с юбками и чистили кирзовые сапоги.
Одежду гладили на всех, на всю команду, чтобы девочки, придя с дежурства, не теряя времени, переоблачились, подначепурились и, похорошевшие, всей гурьбой двинулись бы к разведчикам.
— Разведчики — это элита армии, — глубокомысленно размышляла тем временем Ася, — в штабных бумагах на первой строчке стоят.
— На тебя глаз положил старшина, — прервала её Инна.
— А мне их командир глянулся…
— Мне старший лейтенант тоже нравится, — призналась Инна, — он такой… интеллигентный, обходительный. Взгляд умный.
— Господи! — Ася прекратила гладить, потянулась сладко. — Если б не было войны… как было бы хорошо! Я бы обязательно поехала в Москву.
— Я тоже хочу в Москву, — встрепенулась Инна. Вся серьёзность стекла с неё, будто дождевая вода, угрюмые глаза потеплели.
— Сходила бы в Большой театр, потом в Малый, — не слыша её, продолжила Ася, — а потом…
— Я бы тоже в Большой театр сходила бы, и от Малого не отказалась… Это так интересно!
— А потом бы я поступила в институт, — сказала Ася.
— В какой?
— Ну, конечно же не в связь — неинтересно. Поступила бы в институт, где художников по модам готовят. Вот это была бы жизнь!
— Всё это мечты, Аська, мечты несбыточные.