100 великих русских эмигрантов. Вячеслав Бондаренко

объяснять, повторять без малейшего догматизма. Этот человек рожден был миссионером, пропагандистом, священнослужителем. Независимость, автономия разума – вот что было тогда его знаменем, и для освобождения мысли он вел свою войну с религией, войну со всеми авторитетами. А так как в нем пыл пропаганды сочетался с огромным личным мужеством, то можно было уже тогда предвидеть, что в такую эпоху, как наша, он станет революционером, пылким, страстным, героическим. Вся жизнь его была посвящена одной лишь пропаганде».

      Однако быть самоучкой в философии Бакунин не хотел и потому собрался в Берлин, чтобы продолжить обучение уже там. Незадолго до отъезда он умудрился испортить отношения практически со всеми своими недавними приятелями. Так, В.Г. Белинский писал о нем: «Чудесный человек, глубокая, самобытная, львиная природа! – этого у него нельзя отнять; но его претензии, мальчишество, офицерство, бессовестность и недобросовестность – все это делает невозможным дружбу с ним. Он любит идеи, а не людей, хочет властвовать своим авторитетом, а не любить». В зарубежный вояж Бакунина провожал только Герцен. 4 октября 1840 г. в Кронштадте Михаил сел на пароход и отправился в Германию…

      Эта поездка в Европу оказалась решающей для всей дальнейшей жизни отставного поручика-артиллериста. Вникнув поглубже в творческое наследие Гегеля, он примкнул к так называемым «левым гегельянцам», начал выступать в русской и европейской печати с критикой Шеллинга и понемногу стал стопроцентным западником, не желавшим иметь ничего общего с Родиной. 9 октября 1842 г. Бакунин написал брату Николаю: «После долгого размышления… я решился никогда не возвращаться в Россию. Не думай, чтобы это было легкомысленное решение. Оно связано с внутренним смыслом всей моей прошедшей и настоящей жизни. Это моя судьба, жребий, которому я противиться не могу, не должен и не хочу. Не думай также, чтобы мне было легко решиться на это, – отказаться навсегда от отечества, от вас, от всего, что я только до сих пор любил. Никогда я так глубоко не чувствовал, какими нитями я связан с Россией и со всеми вами, как теперь, и никогда так живо не представлялась мне одинокая, грустная и трудная будущность, вероятно ожидающая меня впереди на чужбине, и, несмотря на это, я безвозвратно решился. Я не гожусь теперешней России, я испорчен для нее, а здесь я чувствую, что я хочу еще жить, я могу здесь действовать, во мне еще много юности и энергии для Европы».

М.А. Бакунин (сидит в центре) среди участников конгресса I Интернационала в Базеле. 1869 г.

      В марте 1842 г., будучи в Саксонии, Бакунин свел знакомство с известным «левым» немецким поэтом Георгом Гервегом. Сдружились они быстро и настолько тесно, что начали даже снимать вместе квартиру. Но Гервег, сильно нервировавший власти своим творчеством, вскоре был приговорен к высылке за пределы страны и решил перебраться в Швейцарию. В знак солидарности с ним уехал и Бакунин. В Цюрихе он чрезвычайно быстро оброс знакомствами в среде не просто «левой», а крайне радикальной – его приятелями