– Подождите, Лиза. Останьтесь.
Девушка покраснела и бросила на Глеба смущенный взгляд.
– Но вам ведь нужно поговорить.
– Вы нам не помешаете, – тихо произнес Темченко.
Он посмотрел на вошедшего.
– Вы Глеб Корсак?
– Точно, – кивнул тот. – А вы Андрей Темченко?
– Верно. – Рыжий мужчина слабо улыбнулся сухими, бесцветными губами. – Я видел вашу статью. И подпись под ней.
– И как вам статья?
– Не знаю, не читал.
– Значит, вас вдохновила подпись? Я всегда говорил, что мне повезло с именем и фамилией, – ухмыльнулся Глеб.
Темченко тоже попытался улыбнуться, но улыбка вышла вялой и ненатуральной.
– Мне не так сильно повезло, – сказал он, – судя по тому, что вы меня не помните. Не против, если мы перейдем на «ты»? Мы ведь, наверное, ровесники.
– Наверное, – согласился Глеб. – Хотя выглядишь ты намного младше.
Корсак покривил душой, поскольку выглядел его собеседник странновато. Андрей Темченко напоминал внезапно постаревшего мальчика, или, скорей, юного актера, на лицо которого наложили небрежный грим в виде россыпи страдальческих морщинок.
– Да уж, моложе. – Темченко усмехнулся и с горечью проговорил: – Я все никак не могу привыкнуть к тому, что мне почти сорок лет. Ведь еще несколько дней назад мне было всего двадцать два.
– Странное, наверно, ощущение.
– Не то слово. Садись на стул!
Глеб подошел к кровати и уселся на белый венский стул.
– Телевизор уже смотрел? – поинтересовался он у пациента.
– Да, – ответил тот.
– И как тебе наш мир? Впечатляет?
– Скорее, пугает. Компьютеры, сотовые телефоны, крутые тачки, заграничные товары в свободном доступе… Все это похоже на фантастику. Если, конечно, телевизор не врет и показывает правду.
– Он не врет, – сказал Глеб. – Товаров действительно много. А вот хороших людей мало. Впрочем, они всегда были в дефиците.
Глеб потянулся к карману пиджака за электронной сигаретой, но вспомнил, что в больнице курить нельзя, и со вздохом положил руку на колено.
Все это время пациент наблюдал за ним изучающим взглядом.
– Откуда я тебя знаю? – спросил он наконец.
– Сам скажи, – отозвался Глеб небрежно.
Некоторое время оба молчали, разглядывая друг друга. Первым молчание прервал Темченко.
– Кажется, я вспомнил. – Он снова внимательно вгляделся в лицо Корсака. – Школа, да? Ведь это было в школе? Ты тоже там учился, верно?
– Все мы учились в школе, – ответил Глеб. – Этой пытки не удалось избежать никому.
– Ты меня не помнишь? Совсем не помнишь?
Корсак молчал, и, казалось, что смотрит он не на взволнованное лицо пациента, а куда-то мимо.
– Я Андрей Темченко! Ты звал меня Тьмой! Глеб, ты правда меня не помнишь?
Корсак вздохнул.
– Помню.