С этих пор буканьеры дышали только местию. Кровь потекла ручьями; они не разбирали ни возраста, ни пола, и ужас их имени стал распространяться более и более. Тогда испанцы решились приняться за крайнюю меру, которая, правда, имела желаемый успех, но была ужасна и пагубна для всего народа их в Америке. Убедясь в невозможности истребить буканьеров и желая удалить их, по крайней мере, из Сан-Доминго, они хотели вырвать зло с корнем и уничтожить их ремесло. Для этого предприняли всеобщую буйволовую охоту на всем острове и продолжали ее с таким жаром, что скоро не осталось ни одного буйвола.
Эта мера одним ударом лишила буканьеров пищи и предмета торговли; промысл их рушился, и они были принуждены избрать новый род жизни. Иные сделались колонистами на Байяге, Тортуге и других мелких островах. Большая же часть, презирая спокойную, подчиненную гражданским законам жизнь и привыкнув к опасностям, – а между ними находились самые дикие и бесчеловечные из всего товарищества, – почитали хлебопашество и домоводство занятиями бесчестными и несоответствующими их величайшей страсти: мстить испанцам. Поэтому соединились они с своими друзьями, флибустьерами, начинавшими уже прославляться, но которых имя сделалось истинно ужасным только после соединения с буканьерами.
Глава 2
ОБРАЗОВАНИЕ МЕТРОПОЛИИ ФЛИБУСТЬЕРОВ
Прежде, нежели приступим к истории флибустьеров, необходимо бросить взгляд на тогдашнее состояние Сан-Доминго[6], потому что этот остров, еще более Тортуги, был колыбелью, а впоследствии средоточием этих пиратов, и судьбы его тесно связаны с историей флибустьеров.
Этот пространный, прекрасный остров около половины XVII столетия весь находился во власти испанцев, которые тогда еще не умели ценить всех достоинств его и исключительно обращали взоры на те американские владения свои, которые производили золото и серебро. В то время Франция не обладала еще ни клочком земли на этом острове, кроме поселений буканьеров. Владения ее ограничивались маленьким, во всех отношениях незначительным соседним островом Тортугою, который дю-Россе, французский дворянин, вырвал в 1659 году из рук испанцев, овладевших было им. Все средства были здесь крайне незначительны; в главном селении острова находилось в 1665 году не более 250 жителей. Целое образовало колонию, не приносившую никакой пользы Франции и долгое время защищавшуюся против испанцев одними флибустьерами.
Такое положение дел в Западной Индии должно было наконец измениться при беспрестанно возраставшем могуществе Франции. Еще более ускорило эту перемену избрание в 1665 году губернатором Тортуги Ожерона, умного, предприимчивого и достойного мужа, которого