Подрастающие детки, несмотря на свободу, требовали регулярной пищи, широко, по-птичьи открывая рты, и единственным способом унять их аппетит, а заодно и свой оказалась спекуляция товарами народного потребления. И финский язык оказался весьма кстати: без него хоть ложись на асфальт и пропадай.
Разбил свинью-кубышку, обменял старорежимные рубли на валюту и рванул к скандинавам, предварительно найдя связных. Тех, кто мог познакомить и отрекомендовать. Вояж удался, вернулся я с визитками в кармане, выхлопом изо рта и надеждой подняться с колен.
Прикинул, что спекулировать ядерными боеголовками или самолетными двигателями не стоит. Так же, как и автомобилями. Выбрал тему попроще и понадежней. Краски, бытовая химия и сопутствующие товары. То, чего у богатого соседа полным-полно, да еще и по оптовым ценам.
И все вроде бы хорошо, но оказалось, что спекулировать в независимой Эстонии – все равно что торговать квадратными колесами. Как говорит старая мудрость: для того чтобы купить что-нибудь ненужное, надо продать что-нибудь ненужное. Или хотя бы произвести. А когда все хотят продать, ничего не производя, наступает состояние, обозначаемое словом, вызвавшим столь живое любопытство у Арви.
То ли дело Россия! Там с производством тоже не сахар, но зато есть что предложить взамен. Те же углеводороды или древесинка, например. И, соответственно, ее население хочет раскрасить свою жизнь. И хорошая, качественная краска не кажется им предметом роскоши. И чистящие средства не вызывают пренебрежительной ухмылки.
После продажи первой партии я наполовину погасил взятый в банке кредит, после второй накормил детей, а после третьей купил в рассрочку новый «Ниссан». А теперь подумываю, не пора ли открыть в Северной столице России собственный магазин, а не распихивать товар по чужим торговым точкам. Питер я выбрал из двух кандидатур исключительно из географического положения. Но речь не о том.
Товар для спекуляции, как вы поняли, я покупаю у Арви и Микко, у кого покупают они, я не в курсе. Короче, вот такая у меня жизнь. Русский по крови, эстонец по гражданству, финн по бизнесу, испанец по духу. Дядюшка, боявшийся бычков, имел испанские корни. Что-то перепало и мне. А по паспорту – вообще человек без отчества. Если раньше, до освобождения, меня звали Алексей Викторович, то теперь просто Алексей. Алекс. Как принято на Западе. Хорошо, что я сохранил старый паспорт, в котором я по-прежнему Викторович.
Мы возвращаемся из Питера, куда я вывозил