– Не знаю, что скажет констебль, – проворчал Джонатан.
Лицо женщины вспыхнуло.
– А я не знаю, что скажет ваш хозяин, когда услышит, что вы болтаетесь по тавернам, – отрезала она, и Джонатан густо покраснел, открыл было рот, но снова закрыл.
– Ступайте за мной, – сказала женщина и быстрым шагом пошла через площадь. Саймон, пошатываясь, побрел за ней. – Я мисс Берлоу, но все зовут меня Сьюзен. А вас как зовут?
– Миссис… Пеплоу, – ответила мать Саймона. Прежде она называлась другим именем и сейчас легонько дотронулась до сына, чтобы он запомнил. – Мари. А это мой сын, Саймон.
Сьюзен одарила его мимолетной дружеской улыбкой.
– Он похож на моего младшего брата, – сказала она. – Сколько ему лет? Двенадцать? Тринадцать?
Мари кивнула.
– Он вырастет высоким, не так ли? – добавила Сьюзен. – Сильные руки и ноги. Ну что же, я уверена, что мы найдем для него работу. Давай-ка ее мне. – Она забрала бадью у Саймона и, несмотря на свой небольшой рост, легко подняла ее.
Они вернулись на улицу, по которой шли раньше, и вокруг опять стало шумно.
– Лонг Миллгейт, – выдохнула Сьюзен.
Мужчины толпой переходили от одного кабака к другому, распевая во всю глотку. Сьюзен ловко пробиралась между ними, не переставая болтать.
– Лучше предоставьте мне вести переговоры, когда мы туда придем. Миссис Баттеруорт последнее время не в духе: ее должны оштрафовать в суде. Но вторая служанка, Пеги – ее сейчас нет – беременна, и нам всем несладко приходится. Так что работы уж точно хватает, коли есть охота; и, по крайней мере, мальчик может поднять бочку с водой. Верно, миссис? – обратилась она к сердитой старухе в дверях.
Та сидела на своем пороге, опустив подбородок на руку, и не ответила Сьюзен, продолжая смотреть перед собой бессмысленным взглядом и что-то бормотать под нос.
Сьюзен остановилась возле дома, где они впервые встретили Сьюзен. Это было самое запущенное здание из всех и ниже, чем соседние. Оттуда вырывались струи горячего воздуха и пахло чем-то жирным. Часть конька на крыше, по-видимому, провалилась внутрь, грязные освинцованные окошки были крошечными, в некоторых местах выбиты стекла. Густой дым валил из накренившейся трубы, а изнутри доносились хриплые голоса, горланившие песню.
– Заведение миссис Баттеруорт! – сообщила Сьюзен.
3
Девушка ввела их в дом. Дверь была такой низкой, что Саймон ударился головой о притолоку. Они сразу же попали в темноту, дым и гам. Проталкиваясь в тесноте, Саймон крепко держал мать за руку.
Пол был скользкий. Сьюзен прокладывала себе путь локтями, покрикивая на посетителей пивной: «Прочь с дороги! Нечего распускать руки!»
Комната освещалась только большим очагом у дальней стены и двумя лампами в оконной нише. Хлопья сажи падали в огонь, и из очага шел дым, а поскольку все к тому же еще и курили, в комнате было очень душно. Один мужчина взгромоздился на стол и распевал «Перси Нортумберлендского».