Посетив вместе с ним, обшарпанную и ветхую квартиру нашего преследуемого клиента в гетто районе эмиратов мы узнали, что тот снова успел от нас скрыться. Опять он был на шаг впереди. Но мы смогли узнать от соседей его новую фамилию, которая привела меня по горячим следам – прямо в Данию. Там, встретившись с моими, горячо уважаемыми коллегами в кафе, в местечке, окружённым пасмурной погодой с туманом и отсутствием солнца днём, мы размышляли о том, каким способом он опередит нас и на этот раз.
Прибыв в гостиницу, я находилась в довольно опечаленном состоянии. Меня в фойе встретил мужчина, лет пятидесяти, он был французом, иммигрировавшем в Данию ещё во время войны. Казалось, ничто больше так не могло обрадовало, как его информация о преследуемом клиенте. По его наводке, я выяснила, что мужчина говорил о том, что ему нужно залечь на дно там, где никто и не подумает его искать. Адиментщик говорил с кем-то в автомате-телефоне на французском, благодаря чему, старик смог понять его речь. Пообщавшись с французом, выяснилось, что он является местным жителем этого маленького городка и каждое утро выходит посидеть на лавочке возле телефона, невзирая на непогоду. Мои коллеги-детективы опрашивали людей, показывая им фотографию должника. Узнав человека по фотографии, чей разговор он ненароком подслушал, то сразу же, как добропорядочный гражданин, сообщил нужную информацию. Поиски привели в Саратов, где я встретилась с Николаем Александровичем, который также работал частным детективом и по удачному стечению обстоятельств, прибыл сюда, чтобы получить завещание, оставшегося на родине, отца, который работал следователем. Я посетила вместе с ним нотариальный дом, где ему вручили небольшую сумму денег, равную около сорока тысяч рублей, записные книжки, справочники по криминалистике и толстую папку с делами, которые отец не мог раскрыть, но которые терзали его душу изо дня в день – до самой смерти! Одно из них было про попа, которого терроризировало странное существо, имевшее только две конечности, и на которых были большие ладони. Всё началось с того, что попу приходили записки от человека, почерк которого не смогли идентифицировать криминалисты, гораздо позднее.