– И ещё один совет, – продолжал Лодовико, – до захода солнца далеко: вы успеете в Падую, где можно сдать ваши деньги в банк. Эти ребята, – указал он на воров, уже пришедших в себя, и поспешно убегавших через ворота,– не успокоятся, и встретят вас в пути. Поэтому, не путешествуйте с такими деньгами.
– Спасибо за совет, Лодовико! – сказал Александр.
Расплатившись, друзья сели в карету и покинули постоялый двор.
В Падую карета въехала под вечер. На главной улице уже зажигали фонари. Александр спросил прохожего, где можно остановиться на ночлег, и тот неожиданно предложил им переночевать у него за небольшую плату.
Хозяин представился им как врач, Михаил Савонарола. Ему уже было за шестьдесят.
Войдя в дом, Александр и Тео познакомились с семьёй Михаила Савонаролы, в том числе, и с его внуком, молодым человеком лет восемнадцати, глядевшим на гостей пронзительным взглядом тёмных глаз над тонким с горбинкой носом.
Их пригласили отужинать. Вместе со всеми, друзья помолились и, перекрестившись, сели за стол.
Внезапно, молодой Савонарола спросил их резко:
– Почему вы неправильно наложили на себя крест?
Тео улыбнулся и пояснил:
– Мы, юноша, греческой византийской веры и крестимся по её канонам: справа налево.
– В 1444 году в Феррари была подписана Уния об объединении церквей, и кардинал ромеев Исидор за несколько месяцев до гибели Константинополя зачитал её в храме Святой Софии, А значит, вера у нас одна, Папа Пий V в 1570 году постановил: «Благословляющий себя самого делает крест ото лба к груди и от левого плеча к правому». А ещё мы крестимся всеми пятью пальцами по числу ран Христа.
– Извините, молодой человек, но Константинопольский патриарх Геннадиус отменил Унию. Он призвал всех верующих греческой церкви соблюдать наше православие. Мы крестимся двумя перстами от правого плеча к левому, от Бога к человеку, как благославляют нас священники, да и в католической Церкви пока нет строгого канона: креститься от левого плеча к правому – от греха к спасению. Каждый католик крестится, как сам пожелает.
– Замолчи, Джироламо, – приказал дед.
Он улыбнулся гостям и пояснил:
– Мой внук слишком истово относится к вопросам Церкви и морали. Ему постоянно кажется, что все вокруг ведут себя неправильно. Он вечно сетует на падение нравов. За это мы прозвали его «плакса».
– А первый грешник на земле – папа Римский Сикст Четвёртый, покарай его Господь, – ещё раз огрызнулся внук.
Все промолчали. Потрескивали свечи.
После ужина Александр и Тео решили осмотреть вечернюю Падую. Джироламо вызвался их проводить.
Они гуляли по улицам города, и в свете уличных фонарей любовались громадой базилики Святого Антония, её фасадом с треугольной короной ломбардского стиля из четырех тяжёлых арок-ниш в нижней части и террасы – в верхней, где было прорезано готическое резное окно-роза.
Фасад