«Может, Алонзо надеется продать порох в Венетте?» – предположил мой друг, продемонстрировав вопиющую некомпетентность в торговле.
Я усмехнулась:
«Ага, вези финики в Аравию! В Венетте пороха и так навалом, целый склад в Арсенале. Вряд ли за него можно выручить хорошие деньги… Вот где-нибудь на островах, Керкире или Канди – другое дело!»
Я подумала, что комендант какой-нибудь отдалённой крепости заплатил бы за эти бочонки чистым золотом, так как пушки и крепостные стены были единственной защитой колонистов от тарчийского плена. Наш синьор Алонзо как-то очень нерасчётливо вёл дела…
«А ты спроси у него», – съехидничал Пульчино.
«Ну уж нет!» Я не могла себе даже представить подобный разговор! Да и какое я имела право его допрашивать? Но с того вечера у меня созрело решение ещё внимательнее следить за нашим капитаном.
***
На другой день мы покинули гостеприимный Пицене и отправились дальше на север, в Венетту. Вскоре море вокруг изменилось: вместо тёмной синевы на многие лиги протянулись мутно-зелёные воды лагуны. В воздухе висела дымка, солнечный свет мягко обрисовывал знакомые очертания куполов и крыш. Золотая Венетта, вся в роскошном блеске летнего утра, постепенно вырастала перед нами из моря. Я узнала огромный купол Собора, похожий на перевернутую чашу, высоко вонзавшуюся в небо макушку Кампанилы, на которой уже можно было различить крошечную фигурку грифона. Вдруг грифон шевельнулся, взмахнув крылом. От удивления я моргнула, стерев набежавшие слёзы. Нет, наверное, показалось. Это просто воздух дрожал над водой.
Кроме меня, все были заняты делом. Двое матросов опускали лот, меряя глубину. Манриоло стоял на корме рядом с рулевым, взяв на себя обязанности лоцмана. Летом лагуна часто мелела, и её илистые отмели представляли собой опасную ловушку для кораблей. Чужой моряк, не знакомый с фарватером, ни за что не сумел бы провести фелуку к причалу!
У меня из головы не выходили слова Пульчино насчёт бочек пороха в трюме. Так и подмывало сходить посмотреть. Кто мне сейчас помешает? Все матросы заняты на палубе, капитан только что спустился в каюту… Пробираясь бочком, словно краб, я оказалась возле тёмной и узкой лесенки, ведущей в чрево фелуки. В этот момент дверь капитанской каюты вдруг распахнулась, и мне навстречу выплыла зубастая улыбочка синьора Алонзо:
– А, синьорита Франческа! Вы то мне и нужны. Прошу вас, уделите мне немного времени.
Он посторонился, пропуская меня в каюту. Дверь за нами мягко закрылась. Отчего-то я занервничала, как мышь в мышеловке, хотя внутри не было ровным счётом ничего пугающего. Капитанская каюта была чуть светлее и просторнее, чем у нас с Манриоло. Кроме лежанки, в неё помещался маленький стол, на котором сейчас красовались два блюда под блестящими крышками.
– Хотите? – спросил синьор Алонзо, сделав приглашающий жест рукой.
Он достал бутылку и по-хозяйски разлил вино в два тонкостенных бокала.
– За