Маленький вихрь теперь уже сам рвался прочь от моря, но более крупные вихри загоняли его, как охотники зверя, встав полукругом, то смыкаясь, то разбегаясь, но не выпуская жертву. Наконец им удалось сломить сопротивление, и маленький смерч с воем дошел до воды. За ним оставалась глубокая борозда из раскиданных и оплавленных камней. Вот сейчас Мириам-Лассия была рада, что вокруг не было ни травинки, ни деревца. Они точно погибли бы в пляске гигантов.
И вновь маленький смерч передернуло от соприкосновения с морской синью, но путь назад ему был отрезан. Большие столбы теснили его все сильнее. В корчах младший вошел в воду, но не продвинулся больше чем на десяток футов: хлебнув соленой воды, заполучив ее в свои недра, он покраснел, раздулся, вспыхнул изнутри, став прозрачным на мгновение, и Мириам-Лассия увидела, как белым огнем охватило все существа, и без того мучившиеся внутри. Чешуя молодого дракона почернела, готовая обуглиться, лиловые глаза подернулись пленкой, из-под век покатились кровавые слезы. Сердце Лассии сжалось. Не помня себя, она взметнула руки в известном ей простом заклинании исцеления, но оно осыпалось с ее ладоней вместе с кристаллами морской соли. Смерч же продолжал дрожать в агонии. Лассии казалось, что она слышит предсмертные крики заключенных в нем существ. Через мгновение смерч упал, окаменев, в нем больше не было ни жизни, ни подобия ее. Стеклянным мостом, в чью толщу вплавились тела, он протянулся к центру моря. Там образовалась черная воронка, радужное сияние возникло над ней. Соленая вода вскипала, пытаясь залить образовавшийся мост, накидывалась на него, отгрызая мелкими кусками. Но он держался, хоть и покрывался с каждым мгновением все большей соленой коркой.
Диким свистом и воем, похожим на хохот, встретили гибель товарища другие смерчи. Из полукруга они перестроились в ряд, намереваясь по телу его двинуться вглубь. Дева видела, что и в их чревах полно существ: живые столбы намеревались унести их с собой в бездну. Еще не утратив способности сочувствовать живому, Мириам слышала внутри себя скорбный многоголосый вой и зов о помощи, похожий на смертный плач. Он прорывался через визги и отчаянный, истеричный хохот. Вой ветра и шум волн играли им аккомпанемент.
Вот первый черный хобот наступил на мост из мертвецов. Он не покраснел и не обжегся, как убитый. Он лишь попробовал путь на крепость, сделал хобот поуже у основания и, чуть помедлив, двинулся вперед к открывавшемуся