Она немедленно принесла и ее.
Миллионом акций Ледибургского сельскохозяйственного банка стоимостью в один фунт каждая владели три человека, все члены совета директоров компании.
Дирк Кортни: 600 000 стопроцентных акций.
Рональд Бересфорд Пай: 200 000 стопроцентных акций.
Деннис Петерсен: 200 000 стопроцентных акций.
Марк нахмурился; паутина оказалась сплетена искусно и замысловато, снова и снова встречались одни и те же имена. Он и их переписал в свою записную книжку.
– Меня зовут Марион, а вас как?
– Марк… Марк Андерс.
– Марк… какое сильное, романтичное имя! Вы читали «Юлия Цезаря»? Там был такой Марк Антоний – сильный и романтический персонаж.
– Да, сильный, – согласился Марк. – Это правда. Сколько я вам должен заплатить пошлины?
– О, да я просто сделаю вид, что ничего и не было.
– Нет, послушайте, не надо этого… я хочу заплатить.
– Ну хорошо… если вы так хотите.
Марк направился к выходу и остановился у двери.
– Спасибо, – смущенно поблагодарил он. – Вы были очень добры.
– О, не стоит благодарности. Если понадобится еще что-нибудь, заходите. Вы знаете, как меня зовут и где меня найти.
Вдруг она ни с того ни с сего густо покраснела. Пытаясь это скрыть, девушка схватила папки и отвернулась. А когда снова посмотрела в сторону двери, Марка уже не было; она грустно вздохнула, прижимая папки к пухлой маленькой груди.
Марк нашел и счета недвижимости деда, которые с пренебрежением предъявил ему судебный распорядитель в папке, озаглавленной «Имущество лиц, умерших без завещания, стоимостью менее 100 фунтов».
С правой стороны перечислялись две винтовки и дробовик, четыре упряжных быка и двуколка; все было продано на открытом аукционе за восемьдесят четыре фунта и шестнадцать шиллингов. С левой стороны – оплата услуг юристов и комиссионные вознаграждения некоему Деннису Петерсену, а также стоимость услуг по ликвидации землевладения. Всего набежало сто двадцать семь фунтов. Сальдо счета оказалось дебетовым. Разницу разверстали, и дело было закрыто. Джон Арчибальд Андерс ушел в мир иной, почти ничего после себя не оставив, даже тех трех тысяч фунтов, которые ему заплатили за Андерсленд.
Марк взял ранец и снова вышел на улицу, залитую яркими лучами полуденного солнца. По Мейн-стрит медленно катила цистерна с водой для поливки, ее влачили два быка; тонкие струи воды сверкали в воздухе, прибивая толстый слой пыли.
Марк постоял, вдыхая запах воды, льющейся на сухую землю, и разглядывая стоящее на другой стороне улицы громадное здание Ледибургского сельскохозяйственного банка.
В голове мелькнула мысль: а не пойти ли туда и не потребовать ли от сидящих там людей объяснений, что могло заставить старика изменить свое твердое решение умереть и быть похороненным в Андерсленде, как ему выплатили деньги за землю и что